Такое широкое представительство рас, разнообразие типов лиц, плюс европейская архитектура города привлекает в Харбин кинорежиссеров для съемок различных фильмов или сериалов. Обидно, что наш Владивосток, обладающий явно большим потенциалом, не стал до сих пор «тихоокеанским Голливудом»…
Я расскажу о том, как мне довелось сниматься в китайском сериале, рассказывающем о периоде оккупации Харбина, как выражаются китайцы, японскими фашистами, и о борьбе китайских патриотов за освобождение своей Родины от захватчиков.
Как я попал в «кинозвезды»
Позвонил мне как-то мой харбинский приятель и предложил принять участие в русской массовке на съемках китайского сериала. Я пошутил, конечно же, что моя достойная «масса» значительно прибавит весу нашей русской «массовке»! А про себя подумал, что два часа съемок (так было заявлено моим приятелем) за 150 юаней это нормально! Съемки вечерние — после восьми — никаких моих планов не нарушали, а посмотреть на то, как снимают «фильму» в Поднебесной было любопытно… Годится — сказал я себе! Я весь ваш, господа китайские Хичкоки и прочие Стенли Кубрики!
Приятель собрал целых десять русских, мечтающих впечатлить своими талантами местный Голливуд. В команде нашей преобладала прекрасная половина человечества. Дамы нервничали и прихорашивались перед грядущим кастингом. Наконец, появился представитель заказчика — тощая маленькая китаянка с торчащими в беспорядке волосами. Она придирчиво осмотрела всех нас и не исключила никого! По окончании «процедуры» она сухо пригласила всех в автобус, и мы поехали на место съемок. Следует отметить, что собирались мы этим жарким летним вечером просто под открытым небом у одного из отделений «Bank of China» в центре города.
Павильоном для съемок служило здание театра, построенное в Харбине в годы дружбы с СССР. Как говорится, типаж сталинской постройки: необхватные колонны у входа, кованные железом двери, гулкое от своей величины фойе — огромный зал с бельэтажем, ложами и балконом. На улице у входа толпилось до 50−60 разномастных европейских физиономий — этакая сборная солянка из студентов харбинских вузов.
Нас всех подвели к стоящему здесь же большому фургону и стали подбирать каждому участнику массовки его костюм. Дамам — платья, мужчинам — костюмы с белой сорочкой и галстуком и пальто со шляпой или теплой зимней шапкой. Брюки на меня натягивали втроем и подвязали их веревочкой. Пиджак же с сорочкой моего размера обнаружен не был. Пришел режиссер и оглядел мою колоритную фигуру в цветастом галстуке поверх футболки «Singapure» и подвязанных сыромятным ремешком стильных, с искоркой брюках.
Он призадумался на пару секунд и выдал решение! Мне нашли огромадную то ли шубу, то ли пончо, в котором я чувствовал себя пацаном-малолеткой, примеривающим пальто брата-старшеклассника. Высокая, большая и очень теплая шапка, типа «пирожок», завершила мою экипировку. Шуба-пончо застегивалась наглухо изнутри на молнию, руки я мог продевать только в специальные вырезы, шапка давила на мозги! Я взмок через три минуты, но любопытство и обещанный гонорар не давали мне уйти.
При звуках выстрелов нужно сильно испугаться
И здесь китайская традиция восторжествовала! Про нас забыли. Всегда в Китае все делается заранее. Если сказано, что в 12−00 дня приедет большой начальник, то всех, включая «иностранных специалистов» собирают именно к двенадцати. Но начальник приезжает к 14−00 или позже! Эти полтора-два часа ожидания запоминаются надолго! И невозможно понять — либо это излишняя предусмотрительность начальника (линдао) принимающей стороны, либо — непунктуальность линдао-визитера?! Факт остается фактом: около двух часов мы просто слонялись у театра в ожидании начала съемок.
Хотя скучно нам не было! За это время всех нас разбили на пары: дама и ее кавалер. Мне досталась очень обаятельная студентка Джейн из харбинского университета «Хэйда» (Австралия, Мельбурн). Мы посмеялись над своими ролями: она настаивала на тандеме «дочка-папа», я — «секретарша-босс» или «нимфетка-старый ловелас». Мы хихикали с ней и ее европейскими, англоязычными друзьями все два часа (ДЕТИ, УЧИТЕ АНГЛИЙСКИЙ!) и время прошло незаметно. Наконец, нас всех запустили в партер большого концертного зала и рассадили попарно.
Снимали эпизод — убийство главного японского начальника во время его выступления на сцене Харбинского городского театра по случаю пятилетней годовщины образования государства «Манчжоу-го» (оккупации Северо-Восточного Китая японцами). Русская массовка играла роль представителей русской диаспоры, активно сотрудничавших с японскими оккупационными властями.
Только теперь я понял, почему меня «сохранили» для съемок при костюмировании! Им нужны были лица, типажи «наетых буржуинов»! И именно поэтому моя «выдающаяся» личность, а самое главное — фигура, проходили все кастинги вне конкурса.
На сцену выходит актер, играющий убиваемого китайскими патриотами японского «линдао», раздаются три коротких выстрела, он падает, мы в панике разбегаемся кто куда. Начинается беготня, стрельба, поиск стрелявшего
Только после шестого или седьмого дубля был дан отбой. Мы скинули с себя осточертевшие костюмы и поплелись на улицу за свежим воздухом.
Но не тут-то было! Съемки продолжили сначала на балконе зрительного зала, а потом на выходе из театра. Мизансцена: бегущая в панике публика, японские военные, стрельба, крики мужчин, визг женщин. В итоге съемки заняли ровно два часа. Мы сдали реквизит, с нами рассчитались. И если бы не два часа простоя — все было бы идеально…
Сниматься в китайском кино мне понравилось. Увековечить на зарубежном экране свою заметную фигуру и русскую физиономию — это весело, пусть даже и в массовке. Сделать, что ли, актерскую карьеру?