И такая жалость к себе самой разбирает, что хоть в прорубь, хоть с крыши, и вообще из жизни этой… И сразу строчки просятся наружу…
Пусто без этого.
Тошно без оного.
Вроде бы, светлого.
Будто бы темного.
Как бы забытого.
Чистого. Грязного.
Слова избитого.
Змея бумажного.
Яблока спелого.
Профиля грустного.
Вечера серого.
Прочерка устного.
Тени навязчивой.
Сна аппатичного.
Сказки обманчивой.
Дня прозаичного.
Как-то раз, пребывая в подобном состоянии, я выскочила из дому на улицу, на природу, за глотком свежего воздуха, упала ничком физией в траву и вся изрыдалася.
А когда жидкость в организме иссякла, приподнялась я с земельки сырой, похлопала мокрыми ресницами, и взор мой упал на траву. И вдруг я замечаю, что это не просто трава, а огромный разнообразный зеленый мир, и все в нем движется, живет, шебуршится… И стала я пристально рассматривать этот мир уже не с высоты своего роста, а впритык, вблизи, как под огромным микроскопом.
Странно, а ведь я раньше никогда не замечала, что травинки такие разные и такие красивые, разноколеровые. Ровными стебельками, елочками, загогульками, лапочками, всякими другими крендельками и финтифлюшками произрастает этот наземный микромир. Живой, необыкновенно яркий и душистый ковер из множества травинок, листочков и всяких-всяких цветиков-цветочков…
И в этом наземном мире кипит своя, совершенно особенная жизнь букашек, жучков, червячков, кузнечиков и всякой другой мелкой живности.
А до чего ж они все хорошенькие и забавные! Носятся, тусуются, о чем-то казявкают и бузюкают… прикольно. Интересно, о чем они изъясняются и на каком казявкином языке? А ведь если присмотреться к этой суете, то, пожалуй, кое-что можно и понять…
О, вот зелененький фраер-кузнечик на тоненьких ножках-ходулькак прытко поскакал за мадмуазель кузнечихой… Ишь, увивается вокруг, брачный танец изображает, смехота, да и только.
А вот пузатенький, полосатенький жучок что-то выискивает себе на обед. Нашел какую-то крошечку и тычет ею себе в панцирь. И чем они жуют, и где у них рот, а где нос — ничего не понять… Но упорства-то сколько на ниве выживания, обзавидуешься!
Поодаль красотка божья коровка покачалась на травинке, улыбнулась мне и улетела. «Божия коровка, улети на небо, принеси мне хлеба, черного и белого, только не горелого», — пробормотала я ей вслед и мыслями унеслась в детство, где так светло и беззаботно все было.
А это что такое? Огромный снующий холм. А… муравьиное царство. Вот, наверное, у кого никогда депрессивного состояния не бывает. Снуют, носятся как заводные, дел невпроворот.
Посмотришь на их муравьиную работоспособность, и самого на трудовые подвиги тянет. Сам с игольное ушко размером, а хворостинку тащит раз в пять поболе себя. Такого бы друга жизни слабому полу, может, каждая из нас женщину бы в себе почувствовала. А то ведь многие всю жизнь ищут, да так и не найдут. Обнаружат в себе только бабу, которая «…в горящую избу войдет или коня на скаку остановит…» А на кой, спрашивается, дамочке скакать в огонь или несующуюся лошадь за гриву хватать? А затем, что «муравья» рядом нет… и некому, кроме тебя, форс-мажор разрулить. Да, не мешало бы сильной половине человечества пройти курсы трудотерапии в муравьиной школе.
Порадовали меня муравьишки и сил жизненных придали. И не только муравьишки. Вся эта наземная мелкота и красотища, если к ней присмотреться, дает огромный заряд энергии и возвращает к жизни.
Посидела я, посмотрела, пообщалась с природой вблизи, и как-то оттаяло все внутри, потеплело, посветлело, порозовело, подобрело… и отпустила тоска зеленая и грусть. Жить и порхать захотелось вновь.
И поняла я, что, если светлая полоса в жизни сменилась на темную, не стоит отчаиваться. Не все так безрадостно, как может показаться вначале. Пообщайся с природой, обними дерево, присмотрись поближе к этому миру, и ты поймешь, какое это счастье — жизнь со всеми ее прибамбахами, злоключеними и радостями.
Как можно чаще общайтесь с природой, разговаривайте с ней — очень рекомендую!