Как правило, поезду не требуется много времени, чтобы вырваться из шумного Парижа и доехать до полей, на которых растёт пшеница и которые усеяны причудливыми домиками фермеров. От самих же
Привыкший воспринимать любую информацию дословно англичанин вряд ли поймёт эту игру слов. Для него если жарко — так жарко, если холодно — так холодно. А учитывая, что тема погоды — одна из любимых для разговора в Великобритании — пытающийся изложить своим мысли на английском француз и подавно рискует попасть впросак. Однако фраза It’s cool and the weather is hot подразумевает несколько иное: ведь слово «Cool» может означать ещё и «крутой». Ах, омонимичность английского языка!
Но правильный перевод всё расставит на свои места. Марсель, в котором солнце светит триста дней в году — это город бесконечных тусовок и приятного времяпрепровождения. Так почему же город, который несмотря на то, что он дал название национальному гимну повстанцев «Марсельеза», имеет репутацию места, которое отличается от остальной части страны?
Марсель — это мегаполис, расположенный на юго-востоке Франции, практически на Лазурном побережье Средиземного моря. Его жители — это мигранты, прибывшие туда за два с половиной тысячелетия истории. Именно это делает Марсель не только самым старым, но и самым многонациональным городом.
История города начинается с греков, которые в своё время приплыли из Малой Азии (ныне Анатолии) и заметили стратегически важный глубоководный порт. Они поселились в том месте, которое сейчас называется Ле Панье. Торгуя виноградом и оливками, греки невольно стали основоположниками провансальской кухни.
Шесть веков спокойной жизни независимого греческого города закончились, когда сюда ворвались войска Цезаря, захватившие город для Рима в 49 году до н.э. и положившие начало 500-летней галло-римской культуре. Затем в 5 веке пришли вестготы, и город был захвачен снова. А в 9 веке он был разграблен арабами.
Его городское население значительно уменьшилось во время Великой чумы, которая заявилась во Францию в 1720—1721 годах. Сейчас о тех временах рассказывают на временной выставке в Историческом музее Марселя, при этом не забывая упомянуть о нынешней пандемии коронавируса. Но Марсель пережил чуму и выстоял.
Когда стремления Франции стали приобретать глобальный характер, особенно после 1830 года и окончания наполеоновских войн, южный порт стал главным узловым пунктом империи, Марсель пережил золотой век в качестве «ворот империи»: французские офицеры, моряки и просто искатели удачи отправлялись из Вьё Порта сначала в североафриканские и американские колонии, а после завершения строительства Суэцкого канала в 1859 году — и в Азию.
Но это не было дорогой в один конец. По возвращении они привозили с собой то, что в Марселе считалось новинками, то, чего раньше никто никогда не видел. В этом городе приживалось буквально всё: и люди, и привозимые издалека фрукты и овощи, и культура.
Это было тогда. А сейчас? И сейчас то же самое. Заграница легко сочетается с тем, к чему французы привыкли с детства.
Те, кто любит гулять по улице Бельсюнс, уверяют, что в воздухе витают запахи арабской и турецкой кухни, перебиваемые оттенками домашней. Проезжающие изредка трамваи издают мелодичный звон, а уличные торговцы продают деревянные сувениры с африканской резьбой, разноцветными платками и футболками с надписью «Олимпик де Марсель».
Мне тоже достался сувенир из Марселя — ярко-зелёный платок с изображением Эйфелевой башни. Конечно, его можно было бы купить и в столице, но… В Париже даже такие мелочи стоят в три, а то и в пять раза дороже. Тамошних торговцев понять можно: всё-таки основная масса туристов хочет побывать именно в Париже. Поэтому даже на безделушки, до которых туристическая братия очень охоча, в этом городе цены немаленькие. Только успевай поворачиваться да делать бизнес!
Марсель в этом отношении куда более демократичен. Цены невысоки, а торговцы достаточно приветливы. Порой даже непонятно, зачем они пришли и заняли места на одной из центральных улиц Марселя: такое впечатление, что они собрались просто поболтать. Поговорить, так сказать, «за жизнь». Ну, а торговля? Торговля — что-то вроде приятного дополнения к общению. А что? Почему бы не совместить приятное с полезным?