Прежде чем отбыть навстречу новым впечатлениям, я в избытке пополнил старые: коротко пообщался с приставшей ко мне азербайджанкой с немецкими ножами, хорошими немецкими ножами, упрашивавшей меня их купить за бесценок и на прощание перешедшей с высокого слога на местный, а ля «купи, дай, сколько не жалко, на билет, а?!». А также ласковой небодливой козой на автостанции, бравшей хлеб с рук.
Черновцы — областной центр Черновицкой области на юге Украины, в Прикарпатье, небольшой город, который еще называют то украинским Парижем, то Веной, то Прагой…
Прибыв на место, я остановился в «Арт-отеле», небольшом частном гостевом доме, ближе к периферии Черновцов, на этот раз в бюджетном мансард-номере, за 16 долл/сутки. В номере было все минималистично, но аккуратно и даже из дерева. В общем, вполне «съедобно» для подуставшего и непривередливого путника, ищущего новых впечатлений и уединения.
Главной достопримечательностью «украинского Парижа» является национальный университет им. Ю. Федьковича и еще несколько зданий в центре города. Например, judisches Haus (еврейский дом) или театр им. О. Кобылянской в нежных фисташковых тонах в том же центре.
Национальный университет — вполне себе фундаментальный, таки производящий первое впечатление архитектурный колосс, внесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, построенный в готическом, византийском и еще каких-то там стилях, в котором интересно побывать, по крайней мере хотя бы один раз.
Но я, признаться, не дошел выше второго этажа тех готических холодных камер, а утомленный от всех этих «чудес на ровных местах истории» прибился к другой экскурсии, двигавшейся в противоположном направлении. А потом и вовсе свернул в обширный университетский кампус, где мое внимание привлекли не менее грандиозные кипарисы или какие иные высоченные туи.
Остальное в замечательном провинциальном городишке Черновцы, неполиткорректно признаться, показалось мне в довольно плачевном состоянии. Состоянии эстетического разрушения, когда на фасадах зданий XVIII и XIX века отваливаются щедрые куски штукатурки, беспощадно обнажая скелеты зданий, брусчатка на дорогах вся в выбоинах, а тротуары с советских времен вряд ли когда ремонтировались.
На лицах местных жителей, чья кровь в тех краях была некогда щедро разбавлена румынской, чуть поодаль от центра, я также читал примерно то же, что и в обшарпанных закоулках, в которые они сворачивали после работы или идя в кабак: уныние и безнадежность.
После щедрого на виды и архитектурные красоты Киева, сиятельного европейского Львова в майских лучах весеннего солнцепада и местами лощеного курортного Трускавца, в которых я не раз недоумевал, а в ту ли Украину я вернулся, так все в них было чинно и благородно, Черновцы быстро доказали мне, что именно в ту самую.
Немногочисленными достоинствами этого довольно потрепанного места, которые все же встретились мне на пути, кроме самого центра, были недорогая столовая в советском стиле с неплохим сервисом, внимательнейшая парикмахер, любезно подстригшая мне «каждый волосок» и ублажившая меня рассказами из местной жизни, в которых бывший мэр был плохим, а новый пока хорошим, и которой было не жалко дать щедро на чай и бутерброд, и еще буйно расплескавшиеся буковые джунгли на склонах города, которые хоть немного сглаживали и раскрашивали плохо скрытые бедность и неухоженность «украинского Парижа».
Я прошел и проехал «украинскую Прагу» из конца в конец, как на стареньком троллейбусе из пятидесятых, кои еще в избытке бороздят улицы «самостийной», так и пешком по пыльным улочкам и закоулкам с их новыми названиями С. Бендеры и Шухевича, на которые, взгляни те одним глазом, какой чести они там удостоились, усомнились бы в любви к себе своих потомков. И могу сказать, что я был рад навестить Черновцы, но и не менее был рад уехать оттуда.
Уехать оттуда, оставив на нелюбезном вокзале хамоватых кассирш и лезущих без очереди вечных наглых бабок, а также слепого бродягу, походившего на поизносившегося седовласого Ричарда Гира, кружившего в безумном танце на проезжей части, как больной голубь с вертячкой.
«Танцующий слепец на грязном перроне в окружении бомбил и буйных буков прекрасной украинской Буковины. Как все это символично и к месту», — подумалось на прощание мне…