Поселение Весь Еганская (Егонская), в буквальном переводе «Весь, живущая на воде», известное аж с XIV века, год от года развивалось и росло. Упорные и трудолюбивые, его жители сполна вознаграждались за терпеливое, бережное отношение к своей земле.
Холодные и чистые воды множества больших и малых рек и речушек Егны (Молога, Мста, Цна, Сить, Могоча — какой же древностью веет от этих имен!) давали жизнь массе речных обитателей и позволяли рыбачить круглый год. Заповедные леса снабжали не только традиционными грибами-ягодами и дичью, но и пушниной. Ананасы здесь, понятное дело, не вырастить, но вот рожь, ячмень, лен — это пожалуйста, только руки надо приложить, да не лениться.
Уже в XVI веке село Весь Егонская было крупным торговым центром с известной на всю округу и далеко за ее пределами ярмаркой. О, большой торг был настоящим праздником для собравшихся и длился не день, и не два, а не менее двух недель!
По одну сторону центральной улицы пестрели и шумели торговые ряды, по другую — теснились подводы, проделавшие нелегкий путь по лесным дорогам, чтобы привезти на ярмарку товары с их хозяевами, а зачастую и хозяйских жен и детей. Надо же и им на людей посмотреть, да себя показать. Опять же, за товаром присмотрят, помогут при надобности и поучатся торговые дела вести.
А торговали здесь воском и хмелем, рыбой и пушниной, сукном и льняными тканями, ягодой, хозяйственной утварью.
Многие, очень многие торговцы стремились попасть на Весьегонскую ярмарку. Бывали здесь не только московиты, тверичи да новгородцы. А и германцы захаживали, и из Италии далекой, даже из Персии ехали купцы в северный край — в Весь Егонскую, на берега Мологи.
В XVIII веке Весь Егонская получает статус города и собственный герб — черный рак на золотом поле. Почему именно рак? Все просто: в чистейших водах здешних рек водились такие славные раки, что поставлялись они аж в столицу, к царскому столу.
Казалось бы, все складывается как нельзя лучше, но…
ХХ век разворошил, перевернул историю России, и провинциальный Весьегонск попал в его жернова. Становление молодого пролетарского государства требовало громадного количества электроэнергии. Проект «Большая Волга» предполагал создание нескольких крупных водохранилищ, в том числе Рыбинского.
Стабильная жизнь провинциального Весьегонска была принесена в жертву требованиям времени. Подавляющая часть города ушла под воду, скрывшую под собой храмы и купеческие дома, площади и городской сад. Древнее поселение, развивавшееся упорными трудами поколений его жителей, было практически стерто с лица земли всего за пару лет. Да, воистину: ломать — не строить.
Представьте только боль и слезы, растерянность и отчаяние людей, лишавшихся своих домов, хозяйств, всего, к чему привыкли с детства, что казалось таким незыблемым, неизбывным, надежным. Кто, какой враг вторгся на их земли, разрушив все, над чем трудились деды и прадеды?
Да, не один Весьегонск погрузился на дно рукотворного моря. Почти 800 деревень и сел разделили его участь. Но разве это утешает? Под победный плеск Рыбинского водохранилища закатилась звезда северного торгового города…
Сейчас Весьегонск — небольшой город на самом севере Тверской области, в 250 км от своего областного центра. Дороги плохие, как и во многих малых городах России. Дома по большей части деревянные, многие находятся в весьма плачевном состоянии. Население — всего около 6 тысяч человек. Разъезжаются весьегонцы, ищут свою судьбу в городах покрупнее.
Сможет ли возродиться один из множества таких заброшенных, а точнее, загубленных городов? Трудно сказать. Реальность такова, что туго здесь с рабочими местами, образованием, медициной. Но, как и прежде, текут в Весьегонск ручейки людские. Зачем же едут сюда? Ничем не примечателен сейчас этот когда-то красивый и успешный город.
…Я приехала в Весьегонск в самом конце сентября. Очень хотелось выбраться хоть куда-нибудь из четырех стен квартиры. Летний отдых не состоялся, Крым и Сочи не влекут, надо было что-то предпринять.
Поисковик усердно подкидывал варианты недорогого отдыха в пределах разумной досягаемости, и я их честно изучала. Во многих городах и городках Центральной России я бывала, поэтому стандартные экскурсионные поездки с обязательным посещением всех встречающихся по дороге храмов и монастырей меня совершенно не привлекали. Считаю, что история России гораздо богаче, разнообразнее и глубже, чем строительство церквей и обретение икон разной степени чудотворности.
Ищу место, где много природы и много истории. Чем древнее история места, тем лучше. Вот так и возник в моих планах Весьегонск…
Руины Казанской церкви бесстрастно смотрят на воды рукотворного моря. На севере, западе и востоке скрыт под его водой старый город. Все течет, все изменяется, и вот уже несколько поколений выросло на берегах водохранилища. Рыбинка для них такая же родная и привычная, какой была Молога для их прадедов.
Очень и очень много изменений претерпел Весьегонск за свою долгую жизнь. Но есть то, что до сих пор привлекает людей в этот край, а значит депрессивным его называть не надо. Скорее, находится самый северный городок Тверской области в ожидании перемен, новых смыслов, новых решений.
Как и прежде, древняя северная земля богата лесами, реками и всем, что в них живет и произрастает. Холодные чистые воды множества слитых воедино больших и малых рек и речушек по-прежнему дают жизнь массе речных обитателей и позволяют рыбачить круглый год. А заповедные леса по-прежнему изобилуют грибами-ягодами…
Едем на катере вдоль островков Рыбинки. Стройными рядами высятся на берегу сосны. Корнями крепко вросли, вцепились в землю. Кроны раскинули, ловят осеннее солнышко, запасаются теплом — зима уже близко. А перед ними жидким золотом переливаются осины, шелестят, переживают — растеряют скоро красоту свою золотую.
Любуюсь, впитываю, запоминаю и знаю точно — хочу сюда вернуться.