Никогда не думала, что фигуры высшего пилотажа доступны этой неповоротливой надувной «сосиске»! Она делала все возможное, чтобы мы сорвались, плюхнулись в воду и повыскакивали потом как поплавки в своих спасжилетах. Один за другим люди падали в волны.
Катер останавливался, ждал, пока человек почти уже вскарабкается обратно, и, не дожидаясь сего момента, вырывался вперед. Однажды я чуть было не соскользнула, но мне удалось подтянуться и «закрепиться» на своей позиции. Вскоре меня осенило — если не сопротивляться, а наклоняться вслед за катером, то устойчивость резко повышается. Больше ничто не могло выбить меня «из седла».
«Вы всех нас ненавидите, да?» — поинтересовалась я с видом победителя рыцарского турнира, когда нас подвезли к причалу и заглушили моторы. «Бананщик» молчал, потом не спеша снова завел катер и резко повернул руль. Катер сделал виток вокруг своей оси и всех «сдуло». То был ответ на мой вопрос. Какое унижение! Больше никогда, ни за что, да ни за какие коврижки… разве что на «перчике»…
«Перец» и правда похож на большой надувной перец, внутрь которого помещают фарш, то есть тебя. Правда, когда тебя туда помещают, ты еще не похож на фарш. Затем эту дуру (приличней слова не нашлось) привязывают к катеру и волокут по воде с огромной скоростью. Как в старых американских вестернах, где злодеи крепили доброго героя к лошади и тащили, а он в ответ сыпал проклятьями. При этом «перчик» не перестает крутится вокруг своей оси.
Однако почувствовать себя космонавтом ты не успеваешь — мало у кого в руках столько силищи, чтобы удержаться внутри этой конструкции хотя бы минуту, пока не выскользнешь из нее как заново рожденный. Вот оказывается, что испытывает человек, появляясь на свет в ванной!
Чтобы я когда-нибудь еще куда-нибудь…
Валяюсь на палубе мокрой, солёной, жду, когда приготовят парашют и я, как птица, воспарю рядом с удивленными чайками. Все вокруг бегают, суетятся, что-то на что-то наматывают, проверяют исправность карабинов, замки и ремни спасжилета, настраивают фотокамеру. А катер уже мчится, не обращая внимания на волны, и только ветер ласкает загорелое лицо.
Ура, всё, наконец, готово, и спустя еще минутку «только небо, только ветер…»
«Держи руки ниже карабина, ничего не делай, поняла? Ничего не делай!» — слышу строгий голос инструктора. В его глазах тревога, видимо, я не вызываю у него доверия. И правильно.
С высоты земля странной кажется: все такое малюсенькое, словно игрушечное, домики, лодки, люди на берегу. Лечу ровно, верчу головой, иногда поглядывая наверх: интересно, что хуже — если парашют от катера оторвется или если катер утонет?
Я поняла! Все, что было до, — то была лишь пытка, проверка на вшивость перед бесконечным у-до-воль-стви-ем! Вода с утра была теплой, волны небольшие, берег далеко справа, впереди Должанская коса и никого… хотя… минуточку… что это? Вот Бабайка! Это ж человек на матрасе на пути нашего катера! Заснул, видать, на плаву, волнами в море уносит. Не читал, негодяй, инструкцию на пляже.
Мы быстро приближаемся. Начинаю метаться в воздухе, отпускаю одну руку, тыча в «водоплавающее», ору что-то нечленораздельное. Но команда не видит.
Остальное происходит за считанные секунды: катер издает резкий гудок, человек от испуга вскакивает, сваливается с матраса, катер (и я вслед за ним) делает крутой поворот влево и…
Катер останавливается, снизу слышен мат. Пока команда выражает свое отношение к даме и ее родственникам в третьем колене, я медленно опускаюсь в море. Думаю, если все, что сверху, накроет меня с головой, мне уже ничего не поможет. «Я — мастер спорта по плаванию, слышишь, курица? Я ж не поленюсь, догоню и утоплю тебя к едрене фене и ничего мне за это не будет!», — истошно воплю я, отчаянно болтая ногами. И тут меня, наконец, замечают. Катер дергается — я взмываю ввысь, как Гагарин.
Два дня меня кидало из стороны в сторону, и пальцы отказывались подчиняться голове.
Теперь я никуда не лезу. Ни на батут, что крепится тросами к морскому дну, ни на лошадь, что водят вдоль берега всего за 150 рублей в час. В SPA-салон не хожу. Сладкую вату, и ту не ем. Мало ли что, не верю я больше в удовольствия. Сижу на берегу, собираю ракушки.
Если их помыть, просверлить, покрыть лаком, из них могут получиться симпатичные бусики… или нескладные пучеглазые чудики, которые с годами будут напоминать мне себя… после такого отдыха.