Начало мечты
Жил Евгений в поселке Тулпан в глухом таежном углу Пермской области, преподавал физкультуру в деревенской школе. Однажды он увидел престарелую бабушку в лодке с копной сена и привязанной козой. Она довольно резво гребла против течения. Временами, орудуя кормовым веслом, она ловко продиралась в гуще прибрежных зарослей. Тогда Евгений и решил: погребу в Липецк на лодке.
Два года ушло на общение с местным старожилом 78-летним Андреем Павловичем Миковым, построившим для Смургиса лодку-мечту. Окрестили лодку МАХ-4 — махай в четыре весла. И нашелся попутчик — земляк из Липецка Валерий Лютиков. В областном совете по туризму узнали о подвиге британцев — Риджуэе и Блайте, которые в прошлом 1966 году на веслах пересекли Атлантический океан. Жутко захотелось заочно потягаться с ними.
В ту пору о море мечтать не приходилось. Даже на сугубо внутреннее плавание по рекам и водохранилищам пришлось обзаводиться кучей всяких «охранных грамот». Бюрократов, которым из зависти хотелось «не пущать», неизменно отпугивала беспощадная фраза-заголовок в Маршрутной книжке: «Путешествие посвящается 50-летию Великого Октября». Надпись эта бесплатно открывала и шлюзовые ворота, и заднюю дверь в магазине с дефицитной в ту пору колбасой и тушенкой.
Стартовали Евгений Смургис и Валерий Лютиков 9 Июня 1967 года. В лодке оказалась и наша овчарка по кличке Ватан. По Каме, Волге, Дону догребли до Липецка. 4500 км прошли за 43 дня. Британцы гребли от Америки до Ирландии свои 2485 статутных миль (это 2485×1.609м=3998 км!) вдвое дольше — 91 день. Победа, правда, без соли и штормов!
В следующем году от Липецка до Риги шли на веслах через «грозную» Москву. Лодку украсила лаконичная надпись: «Посвящается 50-летию ВЛКСМ». Даже в центре столицы нашим гребцам вместо обычной проверки просто козыряли, вчитываясь в эти нехитрые колдовские строки.
По Мариинской системе догребли до Онежского озера. По Свири, Ладоге и Неве добрались до Питера, а потом по Балтийскому морю до Риги.
Затем был годовой перерыв. Евгений из учителя стал охотником-промысловиком в Приморском крае. Это сулило длительный летний отпуск и неплохие деньги за зимний промысел. В Ригу Евгений летел вместе с медвежонком Борькой, подобранным после гибели его матери.
Из Риги по Даугаве и Днепру выбрались в Черное море и далее в Азовское. В Ростове-на-Дону была вынужденная пауза. Подросший Борька стал неуправляемым и потому «добровольно» поступил на службу в местный цирк.
От «Большого кольца» до… Владивостока
Нет смысла столь же подробно описывать весь дальнейший путь. Замкнув «кольцо» в Волгограде, Евгений загорелся идеей достичь Байкала, не рискуя при этом упоминать слово Владивосток. Такой замысел мог показаться большинству бредом сумасшедшего и отпугнуть будущих спутников по путешествию. Местные власти вполне могли арестовать лодку, а нас посадить для острастки, чтобы не морочили голову…
На переходе из Волгограда в устье Урала Евгений греб один. После его спутниками на разных этапах были Виктор Попов, Вячеслав Лыков и Николай Песляк — земляки из Липецка. Как всегда, самый трудный и опасный маршрут с выходом в Карское море пришлось идти в одиночку. Все шло гладко, и пограничники в устье Оби не чинили препятствий для выхода в Карское море. Вверх по Енисею нашелся спутник — Леонид Микула из Донецка. 2000 км за 30 дней и сломанные весла. Все же против течения могучей реки. В Иркутск по Ангаре, да еще и против течения, Евгений греб в одиночку.
В Иркутске я и настиг Евгения, напросившись к нему безропотным матросом. Хотя за плечами у меня была хорошая школа гребли, я помалкивал. С легким сердцем и в состоянии эйфории от реализации задуманного мы покинули Иркутск. Уверенности прибавляли «железные» бумаги: одна от редакции «Вокруг света» с просьбой… оказать содействие, другая — от самого генерал-полковника Матросова, главного начальника погранвойск СССР.
Момент, когда, преодолевая мощное течение Ангары, мы оказались у камня Шаман в истоке реки-дочери Священного Моря, останется в моей памяти навсегда. Мы пересекали Байкал в шторм, и «баргузин» мощно дул нам в левый борт, мешая нашему пути в устье Селенги.
По этой легендарной реке мы шли с короткой остановкой в Улан-Удэ, чтобы поставить печати о том, что мы действительно идем только на веслах и против течения. До чего, как говорили нам всюду здешние рыбаки-добытчики омуля, ни один дурак не додумался…
После сотен километров вверх по Селенге и ее сноровистому притоку Хилку мы достигли Читы. Отсюда в следующем марафоне Евгений греб один вниз по Шилке и Амуру. На Амуре охранная грамота генерала Матросова не сработала. Еще тлел «конфликт» с китайцами. Временами постреливали. Не доходя Хабаровска, лодку Евгения «кинули» на специально подогнанную платформу и через полтораста километров со всякими предосторожностями «сбросили» в Амур, когда граница с Китаем осталась позади и справа.
Из Николаевска-на-Амуре я снова на МАХ-4 с Евгением. Наш путь теперь по Охотскому и Японскому морям во Владивосток. Август в Охотском и Японском морях — самый теплый и самый штормовой. По крайней мере, нас трижды накрывали тайфуны. И мы барахтались у борта в почти теплой воде.
После Находки нас штормом понесло к Японии, но вскоре ветер стих и мы направились прямо в бухту Золотой Рог. Мы входили во Владивосток с репутацией триумфаторов, и лодка МАХ-4 после 14 лет верной службы Евгению Смургису и 30.450 пройденных километров стала экспонатом Краеведческого музея имени Арсеньева. Балдея от радости, мы задумали кругосветку на веслах для Евгения Смургиса.