Вообще, тогда, когда пляж перестаёт быть похожим на перенаселённую коммунальную квартиру. Ведь тогда все законы физики действуют на всех одновременно. Но, чтобы подправить загар, всё же хожу иногда в разгар сезона, не ходить же, в самом деле, в июле в солярий!
Как-то я загорала в окружении двух семей с маленькими детьми, одни из Молдавии, другие — из России.
Пребывая в безмятежном безделии, всё-таки продолжаешь бессознательно фиксировать все перемещения и разговоры соседей. Смотрю: рядом семейная пара после выдержки аппликаций из глины, с чувством превосходства от применения оздоровительной процедуры, смывает в море с себя глиняное покрытие, не испытывая при этом никаких эстетических неудобств, хотя бы потому, что это испытываем мы, их соседи по песочнице.
Глава семейства из братской Молдавии, видимо не изучивший нашего законодательства, завершил своё приземление на украинский песок курением. Причём вонь от заграничной трубки мира была такая, что мы с соседкой стонали, сжав зубы и еле выдержав, чтобы тут же не устроить отцу семейства маленький такой юридический семинарчик.
Но нас вовремя отвлекла молодая мамаша с чудным российским ребёнком. Мама спросила у крохи: «Ты в туалет хочешь?». Девочка ответила: «Нет, я в море пописала». «Молодец, а теперь давай по-настоящему» — сказала мама. И она тут же, не отходя от нас, замерла с ребёнком в характерной позе. Хорошо, что девочка над нами сжалилась и всё обошлось морским туалетом.
В это время у соседей справа кончилось пиво, и бутылки (повезло, что пластиковые), срикошетив от заданной соседом траектории, упали позади нас. Тут на пляже появились заспанные, скромные и притихшие после вчерашних ночных подвигов жители палаточного городка, кажется, из Беларуси. Они, даже не открыв глаз, с криками ринулись в море: совершить подробно весь утренний ритуал больше всё равно им негде.
Дальше были одни положительные эмоции, потому как рядом появилась дама «топлес», и завладела вниманием всего околотка. А когда она, умастив благовониями своё тело, жадное до солнца и прочих радостей жизни, помчалась к воде, весело болтая козьим выменем, то всё мужское дружно повернулось за ней. Только один бледно-синий молодой человек, видимо не искушённый и не избалованный, по ошибке нацепив на нос сразу две пары очков и молча пятясь, покинул сцену.
А зря, рано ушёл. Появился двухметровый «гаргантюа» с собакой, соразмерной хозяину, оба — без намордников. Сзади собака была похожа на слона. Я сразу забыла все формулировки недавно принятого у нас закона и даже про кого… кажется, в том числе и про собак, что им нельзя плавать с нами вместе. Видели бы вы ту парочку: с ними и без закона не захочешь плыть ни за какие деньги.
Больше ничего интересного не было, только пришла какая-то блаженная бабулька и стала собирать мусор по всему пляжу. Мы сначала подумали, что ей нужны бутылки, в которых мы потом будем покупать молоко, ан нет! Бабулька собирала весь конкретный мусор, тот, от которого пользы нормальному человеку никакой — а она собирала! Я не утерпела и задала прямой вопрос: «Зачем это вам?». Ответ я получила такой же прямой: «Да грязно же, и что люди про нас подумают?»
Не сомневайтесь, аборигенов я не уличаю в излишней чистоплотности. Они ведут себя так же, как и наши гости дорогие. Но их почему-то нам виднее, чем себя.