Многие думают, что с приходом зимы в Санкт-Петербурге полностью замирает жизнь. Что зимой не может быть ничего интересного и занимательного. Да, на улице зима, холодно и снежно. И вечером нет никакого желания выходить из дома, хочется остаться в родных стенах и выпить чашечку горячего шоколада. Многие и остаются. Сидят дома, смотрят телевизор или делают другие вещи, о которых говорить — значит испортить все впечатления.
Но есть и другие люди. Они, накинув поверх легких костюмов теплые шубы и дубленки, в эту зимнюю непогоду выходят из домов, садятся на метро и, доезжая до Невского проспекта, идут в сторону Мойки. Там их ждет свет окон Театра Эстрады и непривычная для других модель существования —
Пока профессиональные танцоры, выступающие в клубах и театрах, демонстрируют сложнейшие движения танго на радость туристам со всего мира, обыкновенные жители Санкт-Петербурга собираются в клубах танго — milongas. Здесь популярна современная форма танца — «мягкое танго», или «танго на досках», без сложных пируэтов, когда ноги партнеров не отрываются от пола слишком высоко. По мнению профессионалов, «мягкое танго» не так привлекательно, оно слишком напоминает знакомое европейцам холодное и скованное бальное танго. Посетители milongas с гневом отвергают эти утверждения. Как бы там ни было, чтобы танцевать «мягкое танго», не нужно быть спортсменом.
В тени бедра танцора танго скрываются чувственность и страсть. Мы говорим о танго, а думаем о сексе и любви. В откровенных движениях — покорность и сила, неповиновение и настойчивость. Мужчина ведет. Это закон танца. Если женщина решит проявить инициативу, танец умрет.
Раз. Два.
Раз. Два. Три.
Милонга. Снова, как всегда, сегодня, как в последний раз.
Старый пустой зал питерского театра эстрады, еще вчера в котором глухо отдавалось эхо шагов служащих театра, а уже сегодня заполненный мелодиями маэстро Освальдо. Притушенный свет единственной люстры. Ряд зеркал у стены.
Милонга. Снова в последний раз, сегодня, как всегда.
Начало еще через 15 минут, а на паркете уже танцуют несколько пар.
Начало. Под самый потолок взвивается шлейф музыки танго и высокий голос тангерос.
Этой милонге дано название «креативная», то есть «необычная». Разрешены и джинсы, и яркие одежды и прочие красивые радости.
Первое время все просто танцуют на паркете под ритмы танго. Некоторые улыбаются, другие напряжены, третьи совершенно спокойны. Глаза многих танцоров прикрыты — лучший способ почувствовать своего партнера. Все они скованные одной цепью и связанные одной целью.
Х.-Л. Борхес писал: «Больше всего мне нравится музыка. Милонга мне нравится больше, чем танго, а танго-милонга больше, чем танго-песня, которое мне кажется однодневкой».
Жаль, что нет его здесь. Здесь где…
Шелест паркета под танцевальными туфлями, цокот каблучков по натертому полу. Между танцоров, словно искра пробежала, они совсем не помнят себя. Память вернется к ним только, когда они вновь присядут на свои места, а пока они танцуют. Под стук сердца. Под шепот шагов. Под голос тангеро.
Аве, Борхес, сияющий, живые и мертвые рукоплещут вам. Нам в руки ваши слова: «Танго делало с нами все, что хотело, — и подстегивало, и пьянило, и вело за собой, и опять отдавало друг другу…»…