Последние полтора десятка лет самый важный тост у абхазов — «Пусть всегда будет мир!»
За долгие годы жизни они не раз подвергались нападениям, не раз приходилось с оружием в руках защищать свою родину. Но обычно рядом с ними были союзники и друзья. И вот конец XX века: перестройка, развал Советского Союза, обретение бывшими республиками суверенитета, перманентные войны на территориях вновь образовавшихся государств… Не обошла такая участь и Абхазию.
Дело в том, что, согласно закрепленным границам, Абхазия была «подарена» Грузии. Точно так же, как Никита Хрущев радостно отдал Крым Украине, так и Иосиф Сталин переместил страну Души на чуждую территорию.
Однако абхазы, которые связали свою судьбу с Россией еще в XIX веке, были крайне недовольны таким поворотом событий и в конце 80-х годов заявили о своем желании выйти из состава Грузии и войти в состав России, как и было прежде (в конце концов им это удалось, но скольких усилий и жертв стоило!).
Как несложно догадаться, грузинские власти, естественно, добро на это не дали и стали проводить политику экспансии и этнонационализма. В итоге в 1992 году в Абхазии загремели первые взрывы. Почти полтора года в непризнанной республике шла самая настоящая война. И лишь в октябре 1993-го взрывы стали понемногу затихать.
Обстрелам подверглась почти вся территория. Относительно повезло лишь Гаграм, которые находятся неподалеку от российской границы, и Грузия не решилась здесь на массовые бомбардировки. Зато досталось Гудаутскому и Гальскому районам, Сухуму, Пицунде, Кодорскому ущелью.
Несмотря на то, что после тех печальных событий прошло почти полтора десятка лет, значительная часть Абхазии по-прежнему лежит в руинах. А помимо этого, долгие годы республика находилась в экономической блокаде.
Признаться, проезжать эти места морально очень тяжело. Чуть ли не половина домов в сельских районах заброшена. В некоторых местах на каждые 3−4 «мертвых» дома приходится лишь один живой. Выбитые окна, разбомбленные лестницы и балконы, проломленные крыши, одичавшие мандариновые сады. В городах можно снимать военные фильмы — огромное количество многоэтажек также значительно разрушено. Во многих домах занята лишь небольшая часть квартир, остальные разбиты. Стены в выбоинах от пуль и снарядов, машин на улицах, даже в Сухуме, крайне мало.
Во время военных действий в Абхазии появилось много настоящих героев. И речь идет не только о тех, кто с оружием в руках защищал свою землю. Достойный пример — персонал одного из старейших в Восточной Европе Сухумского ботанического сада.
Во время обстрелов было уничтожено четыре пятых всех коллекций. Причем это были редчайшие растения, собранные со всего мира. Затем последовали годы блокады, хронических неплатежей, отсутствия электроэнергии и так далее. Большая часть сотрудников не выдержала и ушла в поисках заработков, но самые преданные остались. Именно они смогли сохранить уникальные деревья и кустарники, и благодаря их заботам сегодня Ботанический сад по-прежнему считается одним из лучших в Европе.
- Вот уникальное растение, виктория-регия, — знакомит нас экскурсовод со здоровенными зелеными тарелками, вольготно расположившимися в пруду, — это субтропический цветок. Диаметр его листьев достигает двух метров, на нем легко удерживается пятилетний ребенок. Цветет виктория очень красиво, правда, увидеть это сложно. Бутон распускается только вечером, а к утру вновь закрывается. А это гордость нашего сада — 250-летняя кавказская липа…
Мы подходим к огромному дереву, обхватить ствол которого может лишь, взявшись за руки, цепочка человек из десяти. Немного дальше, за колючей проволокой, еще одно деревце. Скромное, если не сказать чахлое. Оказывается, это крайне ядовитое растение — даже подержав в руках листик дерева, можно получить серьезное отравление.
Невдалеке от Ботанического сада находится Научно-исследовательский институт экспериментальной патологии и терапии, чаще просто называемый Обезьяньим питомником. В этом году ему исполнилось 80 лет. Старинные лестницы ведут наверх, уютные лавочки расположены на каждой площадке, сопровождает нас упоительный запах ландышевого дерева. Но и здесь следы войны не оставляют в покое.
Рядом с клетками, из которых тянутся ручонки гамадрилов и мартышек в поисках вкусненького, стоят искореженные, опаленные огнем металлические конструкции. Раньше это тоже были вольеры с обезьянами, но в них попали бомбы.
- А это наш ветеран войны, — показывает на однорукую мартышку служитель питомника. — Ей шальной пулей перебило кость, пришлось ампутировать. Но ничего, она у нас сильная, и так хорошо по деревьям скачет…
И так — куда бы мы не приезжали — везде напоминания о войне, везде разговоры о том, что Абхазия — это часть России.
И недаром первый тост, а в культуре абхазов это очень значимая вещь, поднимают «за Того, Кто даёт нам воздух, свет, жизнь, это море, это солнце — за нашего Всевышнего!». Второй тост — за мир, за то, чтобы никогда больше не было войны. А третий тост — за погибших.