Можно долго спорить и сравнивать подготовку студентов в былые времена и нынешние, но этот факт уже говорит сам за себя. И какое там цитирование из книжки «Физики шутят», это все равно, что произнести: «Остапа понесло». Ну, понесло какого-то Остапа, над чем тут можно поржать?
Когда-то давно, в полузабытых 60-х (конечно, прошлого столетия), был моден спор между физиками и лириками, то есть технарями и гуманитариями. «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне…» — писал поэт Борис Слуцкий. После того как стихотворение увидело свет, в печати и на кухнях разгорелась горячая дискуссия на тему «ху из ху», то есть какое из двух направлений важнее. В итоге накричались до хрипоты, а победила, как обычно, дружба.
Этот маленький сборник, изданный «Миром» в 1966 году, был переведен с английского. «Физики шутят», а позже его дополненный вариант «Физики продолжают шутить» зачитывали до дыр. В моем, еще дедовском, не хватает нескольких страниц. Наверно, разобрали на цитаты, как пишут о фильмах. И понимали специфический юмор
Как писал профессор Яков Абрамович Смородинский, физик — ядерщик, ученик Льва Давидовича Ландау:
«Люди всех профессий любят шутить, но эти шутки обычно не попадают в печать и бесследно исчезают. А жаль! Физический фольклор не менее интересен, чем любой другой; в нем отражена история науки, жизнь и быт ее создателей».
Кстати, знаменитый ученый был также автором комментариев к «Алисе в Стране чудес» Л. Кэрролла. Так что чувства юмора ему было не занимать.
К слову, сам Чарльз Латуидж Доджсон (настоящая фамилия автора всемирно известной книги) по специальности был математиком. Когда царствовавшая королева Виктория прочла «Алису», не заметив некоторых злорадных выпадов в свой адрес, она попросила приносить ей все, что напишет автор. Она была весьма озадачена книгой с автографом писателя, так как та была посвящена теории математических детерминантов.
При выпуске этого очень странного для научной литературы сборника (составителям было трудно объяснить редакции его жанр) возникли проблемы, о которых составители сначала не задумывались. А именно:
- какое название дать книжке, чтобы оно не звучало банально и вместе с тем не было претенциозным;
- как сделать сборник привлекательным для редакторов-гуманитариев.
Книжка выпускалась под редакцией «Литературы по физике» и ставила ответственных за выпуск редакторов в тупик. Марка солидного издательства — а внутри чуть ли не сборник анекдотов. Правда, приписываемых очень солидным ученым, в основном зарубежным. Как ни странно, пронесло.
Все, что вошло в книгу, было по крупицам собрано из зарубежных журналов, иногда соль шутки терялась при переводе. Бывало, что интересный и забавный материал извлекался из контекста вполне серьезного доклада. Тем не менее книга «Физики шутят» и ее продолжение «Физики продолжают шутить» нашла своего читателя и почитателя в Советском Союзе.
Чего стоят, например, советы авторам по оформлению рукописи :
Советы от Л. Солимара в журнале «Proceedings of the IEEE»
Главная задача автора — дать рецензенту материал для трех несущественных замечаний. Ниже мы приводим несколько рекомендаций для облегчения выбора такого материала.Подберите неудачное название (все рецензенты любят предлагать свои заглавия).
Реклама«Забудьте» определить одно из обозначений в первом же уравнении.
Сделайте орфографическую ошибку в слове (только в одном!), которое часто пишут с ошибкой.
Отклонитесь от обычных обозначений (речь идет только об одном параметре).
Пишите ехр x и ex вперемежку.
Сдавая «Теорию вероятностей» одному из самых страшных преподавателей кафедры, об иезуитском отношении к студентам которого ходили легенды, мне вспомнились «Советы экзаменатору» неизвестного автора, взятые из журнала «Electronics». Может, наш страшный и ужасный тоже их читал и счел образцом для подражания?
Вот некоторые из четырнадцати Советов экзаменатору :
Мой дедушка, работавший на кафедре теоретической механики, обожал слово «следовательно». А все потому, что ему очень понравился в «Физиках» отрывок из статьи Г. Маккинстри «Математизация»: из готовой рукописи надо вырвать навскидку пару страниц, вместо пропущенного текста использовать умное слово «следовательно», а затем поставить глубокомысленное двоеточие.
Изучающий статью как минимум несколько дней будет озадачен тем, откуда следует столь очевидное «следовательно». Привив комплекс неполноценности читателю (или слушателю доклада), дальше можно спокойно нести сколь угодно полную галиматью. Нет в науке человека, который бы признался, что ему непонятно очевидное!
Мы, студенты факультета вычислительной техники, знакомые еще с программированием в кодах до-алгольного века, очень любили белый стих «Как машина с машиной» Л. Саломона. Имелись в виду, конечно, не автомобили, а мастодонты тех времен. Их чаще называли машинами, чем компьютерами. О чем думают почти все молодые люди, кроме того, как протянуть на стипендию или смыться с лекции? Конечно, о любви.
Итак, один компьютер жалуется другому на людей, которые пичкают их перфокартами:
У них есть штука, называемая любовью. Такой скачок напряжения — у любой из нас все бы предохранители вылетели. А у этих примитивных организмов лишь повышается вероятность нажать не на ту кнопку — и все. Обрати внимание, я не говорю, что для нас все кончено, но тут любой дуре на тысячу триодов видно, к чему дело идет. Может, нам стоит организовать какой-нибудь комитет по подавлению всякой немеханической деятельности?..
Обсчитай-ка все это хорошенько и скажи мне. Можно ли считать, что раз мы столько для них делаем, и раз они до сих пор все время кормили нас и чистили, мы можем вечно на них рассчитывать? Ведь вспомни — бывали случаи, когда они голосовали не так, как нами было сказано.
Реклама
Российские ученые спустя 40 лет подхватили инициативу и выпустили свой сборник «Занаучный юмор» (М.: МФТИ, 2000), но это были уже не статьи, а нормальный студенческо-преподавательский юмор, заметки или воспоминания о котором хранятся в нашей памяти. Например:
Декан предлагает первокурснику-физику:
— В какую группу вас зачислить — теоретическую или вычислительную?
— А мне фиолетово.
— Ну что ж, обойдите этот стул.
Студент задумался.
— А для чего?
— Понятно, в теоретическую.
Еще один анекдот по теме:
В метро на конечной станции все покидают вагон. И только один пассажир заснул, уткнувшись носом в книгу. Проходящий мимо пассажир поднял книжку, на обложке которой написано «Ландау. Теория поля», и будит спящего: «Эй, агроном, приехали, конечная!»
В общем, настоящие физики продолжают шутить несмотря ни на что. А вместе с ними учителя, математики, химики, астрологи, антропологи и.т.д.