У сочинения есть вступление, основная часть и заключение. Помогает ли это написать сочинение? Если помогает, то чем именно, кто поделится опытом?
Основная часть должна быть грамотной, логичной, аргументированной. Но откуда брать логику, откуда брать аргументацию? С грамотностью чуть понятнее, она давалась на уроках и в учебниках, да и то полно проблем.
Заключение — это обобщение всего сказанного, в нем надо выделить главное. А что главное? А еще его надо как-то связать с тем, что говорилось во вступлении, и чтобы все вместе соответствовало заявленной теме сочинения. Сама тема понятна ли? Все ли слова в названии сочинения знакомы?
Как ко всему этому подступиться?
Все эти вопросы не возникают у тех, кто привык писать. Речь льется легко. Мысли не сцепляются с натугой, а вытекают одна из другой. Когда все главное сказано, само собой возникает ощущение хорошо сделанного дела и его завершенности. Если прочитать написанное, каждая часть будет на своем месте, и все в целом окажется вполне соответствующим требованиям строгих учителей. Почему? Да потому, что требования — это формальное описание тех естественных сочинений, которые сами собой изливались из живых душ мастеров слова. И если сочинение пишется так же легко и естественно, как это делалось привычными к этой работе мастерами, то и само оно будет примерно таким же. Конечно же, в меру достигнутого мастерства. Но в любом случае лучше, чем нечто вымученное в соответствии с правилами.
Правила — не догма, а подсказка. То, на что стоит обратить внимание. Учителя настаивают на правилах не потому, что без них сочинение никак не напишется, а потому, что без некоторого насилия трудно добиться от каждого из двух-трех десятков учеников того, чтобы они нечто полезное не проигнорировали.
Что делать с правилами? Выполнять или не выполнять? Ни да, ни нет, потому что до правила надо дорасти. В свой час действовать по какому-нибудь мудреному правилу оказывается так же естественно, как писать «собака», а не «сабака». И правило прекрасно усваивается в том случае, если оказывается уже использованным.
Репетитор, который должен был научить юношу писать сочинения, попросил взять тетрадь в клетку, разделить несколько страниц пополам, на левой половине записать то, что он диктует. Это были советы.
- Запиши все, что знаешь. Пронумеруй факты.
- Запиши все, что случайно подумалось. Пронумеруй мысли.
- Найди генератор случайных чисел и прочитай факты и мысли в том порядке, который получается.
- Открой словарь, выбери на одной странице нравящиеся слова, пометь их. Сочини с ними предложения. При всяком удобном случае прорабатывай так же другие страницы.
- Возьми эссе. Попробуй вставить между фразами автора что-нибудь свое.
Таких советов-рекомендаций записывали довольно много, причем репетитор предлагал самому придумывать или находить подобные задания. Это были записи якобы для проверки орфографии. Когда их оказалось довольно много, на правой половине страницы было предложено пронумеровать столбцы. И в первом столбце напротив каждой записи поставить пометку о том, нравится ли запись, хочется ли это делать.
Юноша уже привык, что задания простые, безопасные, и в мгновение ока отметил плюсиками то, что уже делал с удовольствием. Но при этом поневоле просмотрел и остальные правила. Спустя некоторое время, самостоятельно написав какой-то текст, он проставил плюсики во втором столбце. Их оказалось гораздо больше. Так раз за разом в его повседневную деятельность вошли все желаемые правила-рекомендации. Многие из которых он придумал сам. Что-то было вычеркнуто, что-то изменено. Это были его во многом личные правила, и он мог с ними делать что угодно. Тетрадь оказалась любимой и очень ценной, потому что отражала рост литературного мастерства. Она позволяла не забывать случайные хорошие идеи и искать их повсюду ради пополнения ценной коллекции.
А как же сочинения?
Эти рекомендации и были сочинениями. Короткими и во вполне определенном жанре. Они не были бесполезными (беда школьных сочинений), они были прямо связаны с действиями. Логика действия прослеживалась в них от начала до конца. Возникла привычка писать конкретно, придумывая важное для самого себя. Это были побуждения к действию. Они связывали слово и дело.
Вскоре парень с изумлением обнаружил, что ему легко писать такие небольшие конкретные тексты. Легко присоединять некоторые подробности и пояснения. Довольно скоро из-под его пера стали выходить яркие и очень динамичные прозаические зарисовки. Работали правила, занесенные в тетрадь, и сделанные благодаря ей упражнения, и привычка выражать свое личное и для себя придуманное.
Вскоре обнаружилось, что самостоятельные находки совпадают с формальными требованиями к письменным работам и многократно перекрывают их. Была поставлена цель всего лишь научиться писать сочинения, а родился автор, начинающий литератор. Когда пришла пора написать работу, важную для дальнейшей судьбы, речь полилась легко, и эта непринужденность была отмечена экзаменаторами. Не возникло никаких сложностей с закольцовыванием вступления и завершения, потому что основная мысль шла из души, была продолжением некоторых давних размышлений, обобщением прежних записей.
Я спросила его, может ли он проинструктировать школьников, как написать сочинение. Он ответил, что написать сочинение так же легко, как сделать шаг, когда умеешь ходить. И рассказать о сочинении так же просто, как рассказать об этом своем шаге. Но рассказ не научит ходить. Надо пробовать. Предложение, два, три, пять предложений, страница, десять страниц. Всегда от себя, о себе, как в дневнике. А потом начать шифроваться, заменив «я» каким-нибудь подходящим героем из литературного произведения, глубина анализа которого будет, вероятно, удивлять преподавателей.
Дело и понимание этого дела растут одновременно, одно другое возрождает, поддерживает и усиливает. Скажите, у вас появилось желание сейчас писать?