Жаркий июльский день. Спрятаться от тридцатиградусной жары можно только в прохладе тенистого парка или у речки. Будний день, поэтому на речке мало народу: несколько купающихся подростков, пара любителей позагорать и молодая женщина, приятной наружности, сидящая на скамейке чуть поодаль от пляжа и читающая книжку.
Неподалёку от неё расположилась троица — бабушка и две девочки, её внучки — четырёх и семи лет. Девочкам ужасно хочется побегать, поплескаться в воде, походить по пляжу, поиграть на тёплом золотистом песочке, но, увы, этого не получается. Их привели на пляж… позаниматься умственным развитием — у девчушки постарше в руках книжка, которую она с неохотой читает вслух, путая буквы, слова, ударения и получая за это замечания от бабушки.
Над беззаботным пляжем летят такие фразы:
— Точка! Здесь надо было остановиться. Куда мчишься?
— А тут запятая. За-пя-та-я, ты понимаешь это или нет? Сколько раз тебе надо объяснять, что после запятой надо сделать паузу?
— С выражением, Маша, с выражением! У тебя во рту каша, что ли?
— Ира, ну куда ты полезла в воду? Я тебе сказала, только помочи ножки.
— Ира, наказание ты моё, зачем руки в песке измазала? Зачем ты туда полезла? Сядь спокойно и сиди!
На лице девчушки с книжкой выражена вселенская скука и тоска. В глазах… Невозможно сказать, что выражают глаза ребёнка, когда подавляются его самые естественные желания.
Женщина, сидящая на скамейке, недовольно морщится — чувствуется, что звенящие в воздухе слова бабушки добираются и до неё и мешают. Сюжетная линия книги, которую она пытается читать, постоянно прерывается резкими окриками, и женщина никак не может сосредоточиться.
Но вот Маша прочитала свою книжку и побежала к речке.
За ней — перегоняя её, мчался голос бабушки:
— Куда, Маша, куда? Ещё примеры. При-ме-ры!
Видимо, не выдержав этого маразма, женщина захлопывает книгу. Встаёт, закрывает зонтик, берёт сланцы и… медленно идёт вдоль берега, подальше от орущей бабушки и её внучек. Пройдя метров двести, она садится на другую скамейку, раскрывает зонтик и с головой уходит в чтение…
Скольким людям я задавала эту задачку на взрослость! И все, практически все, за исключением нескольких человек, реагировали на неё одинаково:
«А что мы можем сделать? А что могла сделать та женщина? Налетела бы на очередную грубость бабушки и дети увидели бы, как бабушка может кричать не только на них, но и на взрослого человека, который попытался за них заступиться…»
Более продвинутые говорили так:
«Лучше не вмешиваться, бабушку не изменишь, девочки сами выбрали себе такую жизнь, их Души захотели такого к себе отношения, им необходимо было испытать этот опыт унижения, подавления их желаний…»
Кое-кто пытался оправдывать бабушку:
«Наверное, она в своей жизни испытала много унижений, её родители наверняка постоянно запрещали делать ей то, что она хотела, заставляли её делать то, что они считали нужным и правильным. Вот она и стала такой. Бабушку можно только пожалеть, а девочкам посочувствовать, может, когда-нибудь они попадут к хорошему психологу и у них всё будет хорошо».
Реклама
Некоторые пытались рассматривать ситуацию с другой точки зрения:
«Ну, вступимся мы за девочек, наорём на бабушку. Она всё равно останется при своём. Скажет: вот родите своих детей и воспитывайте, как хотите».
Одна женщина мне ответила на эту задачку так:
«Конечно, надо было что-то сделать, нельзя проходить равнодушно, но что делать? Я бы тоже ушла, чтобы не расстраиваться».
И так далее.
Вдумайтесь. Это отвечали взрослые люди. Которые получили образование. У многих из них есть дети-внуки. Многим было жалко тех детей с пляжа, но «что делать — бабушку не переделаешь, надо терпеть и постараться не быть такими грубыми со своими детьми…»
Хорошо. Задаю следующий вопрос: «А если бы на пляже подростки били малыша, то что бы вы предприняли?»
Ну тут все как один — мы бы разогнали этих хулиганов, вызвали милицию, пожалели малыша…
Задаю следующий вопрос: «А какая разница?»
Вот тут лавина ответов! Бабушка — родной человек для этих девочек. Она желает им добра, просто не может выразить это в нужной форме. А дядя, тётя — посторонние, они пришли и ушли, и нечего вмешиваться, чтобы не бередить душу ребёнка.
И опять замечу — это отвечают взрослые люди, некоторые из них — педагоги, некоторые — психологи. Некоторые прямо так и говорили:
«Да, мне жалко девочек, но бабушка не заказывала у меня психологическую консультацию по поводу воспитания детей, поэтому я, как психолог, не вправе вмешиваться в их отношения. Вот когда бабушка придёт ко мне, как к психологу — я поработаю с девочками, помогу им принять такую бабушку и полюбить её…»
Хорошо, как психолог не вправе, а как человек — можно вмешаться?
А потом я всем этим людям задаю такой вопрос: «А вы верите в Правду?»
И, снова замечу, взрослые (!) люди непонимающе на меня смотрели и спрашивали: «А что вы имеете в виду?»
И тогда у меня возникала крамольная мысль: «А взрослые ли они? Или просто выросли, дожили до тридцати, сорока, пятидесяти лет, родили детей, воспитали, ходили на работу, но чего-то у них до сих пор не сформировано, до сих пор они остались… не детьми, нет. Недоразвитыми личностями».
А в заключение хочу задать вопрос и вам, дорогие читатели. Как вы думаете, какие два урока получат девочки, если кто-то вмешается и заступится за них и если никто не заступится?