И, хотя то же самое верно и насчет людей со слабой волей, общаться со слабовольными не страшно, признаться в слабоволии не зазорно. В чем дело? Сильная воля — это, вроде бы, хорошо. Или все-таки плохо?
Рассмотрим четыре случая:
воля, направленная на других и на себя;
воля, отсутствующая и для других, и для себя;
воля, направленная на других;
воля, направленная на себя.
Всякую волю можно бы оценить как позитивную и негативную, но тут не получится сразу разобраться с краткосрочными и долговременными эффектами. Потому что, как с лекарством, малое зло вызывает отклик, оборачивающийся в перспективе добром. Отец или педагог, подобный отцу, очень рано показывает, кто в доме главный. Настолько рано, что ни жестких мер это не требует, ни памяти не оставляет. И потом только поддерживается традиция признания его авторитета и важнейших ценностей. Установить порядок после того, как маленькие лапушки стали тетями и дядями, можно только драконовскими мерами. Надеюсь, никому не надо доказывать, что порядок лучше разгула раскрепощенной тупости?
Многие считают, что истинно свободный человек тупым быть не может. И это в чем-то верно. Да, он умен. Но он по-своему умен, а свой порядок для всех установить не может. То ли опыта нет, то ли окружающие бесконечно далеки от его образа жизни и мыслей. Будет одиночкой — его ум пропадет без толку, пойдет к людям — придется приспосабливаться, жертвуя лучшим в себе. Сколько времени на это уйдет и чем жертвовать придется?
Совсем другая история с небольшой несвободой, когда отцы передают сыновьям лучшие установления, и лишь выросший сын может изменять жизнеустройство после того, как вполне поймет, что и зачем делали отцы и деды. В этом случае идет накопление правильных подходов. Каждый привносит лишь то, что действительно стоит в жизнь привносить. У кого идей больше и ума в целом достаточно для коренных преобразований, тот всегда может найти подругу по себе и отпочковаться. Его пример, если будет удачен, переймут другие. И не надо ломать ни себя, ни окружение.
Итак, у нас есть четыре вида воли:
достаточно сильная, чтобы управлять собой и другими;
совсем слабая, не управляющая ни другими, ни собой;
средней силы, направленная только на других;
средней силы, направленная только на себя.
Средней силы воля, направленная на других, довольно неприятна. Человек сам служить примером не может, для этого нужна сильная воля. Быть последовательным не может, потому что им рулят сверху, его игнорируют снизу. Он сам изменяется под внешними влияниями и не очень-то замечает, что это происходит, ведь его внимание направлено вовне. Он борется за установление своих правил и вызывает сильное противодействие, особенно у таких же, как он. Вовлекается в борьбу. Много потерь, причем не только у него, но и у всех, кто ему предан. И даже у оказавшихся случайно рядом. Прекратить борьбу он не может, не победив, иначе попадет в униженное положение. Победить он не может, не оставив пустыню вокруг себя. Хорошо, что борьба ограничена законами и всевозможными обстоятельствами, потому тянется долго, как хроническая болезнь. Это дает время для того, чтобы взрастить поистине сильную волю, соединенную с мудростью.
Средней силы воля, направленная на личность обладателя, довольно симпатична. Это человек смелый в собственных действиях, подающий хороший пример, которому все вокруг могут по доброй воле следовать. Или не следовать, если не нужно, не понятно, не увлекательно. Все хорошо, если его оставят в покое и не лишат возможности независимого существования. Но вокруг много людей с волей, направленной вовне, чьей жертвой можно стать, того не желая.
Сильная воля — это дисциплина души и тела, понимание жизни и смелое вмешательство в ее ход в случае необходимости. Сильный не становится жертвой. Но ее обладатель не вечен и влиять на посмертное существование своего образа не в силах. Этом пользуются всякие олухи, празднуя победу над сильной личностью. Исторические примеры приводить не буду, чтобы не вызвать ненужное возбуждение малоуважаемых персонажей, которым только дай покуражиться над теми, кто уже не может ответить.
Вспоминается басня Крылова:
Могучий Лев, гроза лесов,
Постигнут старостью, лишился силы:
Нет крепости в когтях, нет острых тех зубов.
Чем наводил он ужас на врагов,
И самого едва таскают ноги хилы.
А что всего больней,
Не только он теперь не страшен для зверей,
Но всяк, за старые обиды Льва, в отмщенье,
Наперерыв ему наносит оскорбленье:
То гордый конь его копытом крепким бьет,
То зубом волк рванет,
То острым рогом вол боднет.
Лев бедный в горе толь великом,
Сжав сердце, терпит всё и ждет кончины злой,
Лишь изъявляя ропот свой
Глухим и томным рыком.
Как видит, что осел туда ж, натужа грудь,
Сбирается его лягнуть
И смотрит место лишь, где б было побольнее.
«О, боги!» возопил, стеная, Лев тогда:
«Чтоб не дожить до этого стыда,
Пошлите лучше мне один конец скорее!
Как смерть моя ни зла:
Всё легче, чем терпеть обиды от осла».
Грустно. Но еще грустнее смотреть на тех, у кого воли нет. Просто нет.
Они видят, чем оборачивается воля сильная и воля внутренняя, оба варианта их не устраивают, а для того чтобы ввязываться в нелепые битвы людей с направленной вовне волей, они слишком умны. Для того, чтобы вовремя и сильно бить кулаком или чем подвернется, надо иметь хорошо развитые инстинкты и интеллект, который не станет эти инстинкты тормозить. Интеллект такой мощи, чтобы мгновенно производить правильную оценку ситуации, не вырабатывается в непрерывных битвах, особенно когда часто попадает по голове. Так что борцы предпочитают ум совсем отключать. И чем меньше они головой работают, тем меньше умеют ею пользоваться.
Тут-то и встречается им кто-нибудь совсем без воли. Зато с умом и чувствами. Безвольному нужна защита, вояке нужен мозг хотя бы чей-то, если свой отключен. Они объединяются и получают взаимную выгоду. Один неограниченно наращивает внешнюю волю и силу, другой изощряет интеллект, необходимый хозяину. Сила притягивает многих слабых, интеллект придумывает, как бы притянуть еще больше, и получается нечто огромное и непобедимое. То, чего люди боятся. И это подрывает репутацию воли. В волевом видят будущего безмозглого предводителя такого одиозного сообщества. А ведь это совсем не обязательно.
Хочется напомнить молодым обладателям сильной воли, что есть такое понятие —
Но сегодняшние правила жизни диктуются представителями средней воли, направленной вовне, и подойти к другому сильному — это либо спровоцировать борьбу до победы, либо сразу подчинить (ся). Но не пора ли устанавливать правила сильной воли? Она не подчиняет и почти не борется. Встреча двух сильных приводит к дружбе без противодействия, без коварства, без захвата власти и загребания денег. Сильные свободны, дружба их свободна. А множество стереотипов, которые этому противоречат, — это лишь особенность времени. Времени уходящего.
Сильная воля великолепна. И пусть как можно скорее она займет должное место в нашем мире.