Как-то странно выглядит род человеческий по сравнению с другими животными. Чем определяется брачное и половое поведение? Врожденной программой поведения — инстинктом. Ритуалы ухаживания, строительство жилища (гнезда, норы или берлоги), распределение обязанностей по уходу за потомством — все подчинено его величеству инстинкту. Изменить врожденную программу поведения ни одна тварь не в силах. В том числе и поведения полового.
Действительно. Моногамные виды создают долговременные пары, бывает, даже на всю жизнь. Хранят друг другу завидную верность, что породило неисчислимое множество поверий и легенд. Хотя верность эта скорее бытовая, нежели половая — анализ ДНК птиц показал, что не все птенцы в выводке имеют одного отца. Порой даже тот самец, что наравне с самкой ухаживает за выводком, вообще не имеет потомков в этом гнезде. Но речь сейчас не об этом.
Самцы других видов могут владеть целыми гаремами, а их менее удачливые конкуренты делают вид, что им не очень-то и хотелось. Хотя и тут не факт, что альфа-самец — отец всего потомства его гарема. Как бы ревностно он ни относился к неверности своей самки, беты тоже не сидят сложа руки (или чего у них там), пока альфы калечат друг друга в турнирных боях. Они тем временем занимаются благородным делом продления рода. Таким образом природа предотвращает рост внутривидовой агрессии.
У третьих все самки принадлежат группе взрослых самцов, которые владеют ими на равных, совместно защищаясь от посягательств молодых нахалов. Хотя и тут у матушки природы есть свои лазейки.
И, наконец, возможен своего рода групповой брак, где все со всеми, и кто чей отец — не ясно. Более того, в процессе эволюции вида выработался механизм сокрытия этого факта.
И каждый вид живет именно так, и никак иначе. Лишь у человека в этом плане наблюдается полный бардак. У нас возможно все: и моногамия, и полигиния (многоженство), и полиандрия (многомужество), и промискуитет (кто кого «сгреб»). Ревность, в зависимости от культуры, может принимать крайние формы: от яростного неприятия даже потенциальной возможности измены до гордости отца за свою многодетную семью, несмотря на то, что и он сам, и все вокруг знают — не все дети от него.
При всем при этом в каждой культуре есть неоспоримые доказательства, что именно их поведение в этом вопросе наиболее естественно и приемлемо. И что самое интересное — все доводы вполне обоснованы и логичны, несмотря на противоречия.
Этология, наука об инстинктивном поведении, объясняет это следующим образом. Эволюция человека шла зигзагообразно. В зависимости от меняющихся условий существования наших обезьяноподобных предков, вырабатывались то одни, то другие инстинктивные программы. В результате теперь каждый человек — носитель нескольких программ поведения, которые срабатывают автоматически, в зависимости от условий существования народа.
Чем занимаются женщины в примитивных сообществах — собирательство, переработка продуктов растениеводства и животноводства, рукоделие и ремесла. В силу особенностей репродуктивной системы женщины и долгого периода детства «человеческих детенышей» женщина не может принимать активного участия в добыче пропитания для себя и своих детей.
А если народ живет в таких природных условиях, где не очень-то насобираешь, растениеводство практически невозможно, а основные занятия мужчин — пастбищное скотоводство, коммерция и война, то в таких условиях преобладает полигиния. В условиях средней полосы, где от женщины зависит намного больше, — моногамия. А где-то в тропиках возможен и групповой брак, и свободные отношения.
Казалось бы, все правильно. Биологи давно заметили, что в суровых условиях рождается больше самцов, и вместе с тем возрастает конкуренция между ними. Таким образом ужесточается отбор, ускоряется адаптация вида к новым условиям. Один хорошо адаптированный самец должен оставить как можно более многочисленное потомство. Роль самки сведена к минимуму — выносить детеныша.
В благоприятных условиях возрастает доля самок, что способствует росту численности популяции.
Да, вроде бы все правильно, вот только… Если программа поведения инстинктивна и в определенных условиях срабатывает автоматически, то человек, переезжая в другую климатическую зону, автоматически должен менять поведение. Против инстинкта ведь не попрешь. А этого не происходит.
Можно предположить, что у каждого народа эти программы закрепились в процессе многовековой адаптации, и для их смены необходимо несколько поколений. Но мальчики с ближнего востока, усыновленные и воспитанные европейцами, создают моногамные семьи и не претендуют на владение гаремом. Если, конечно, в процессе воспитания приемные родители не акцентировали внимание ребенка на его происхождении.
Тот же принцип действует и в обратном направлении — европейские мальчик или девочка принимают половое поведение вместе с культурой того народа, представители которого их усыновили. Значит, опять мимо.
В сравнительной этологии для выявления наследственных программ поведения человека применяют три основных метода: а) конвергенция — сравнение сходного поведения у неродственных видов, сходство среды обитания, факторов естественного отбора и ограниченность возможных решений; б) параллелизм — кроме выше перечисленных факторов, учитывается сходство генотипов; в) сравнение поведения прямых предков.
Правда, с прямыми предками человека выходит нестыковочка — живых прямых предков нет, да и с ископаемыми пока не очень ясно (вопрос «связующего звена» пока остается открытым). Остаются только два первых метода.
Вот живет какой-либо народ в определенных условиях, и рядом с ним в тех же условиях обитают животные неродственных человеку видов, демонстрирующие схожие формы поведения. Налицо конвергенция? Не спешите.
Человек здесь живет от силы пару-тройку тысяч лет, а животные — миллионы. Эти миллионы лет пошли на то, чтобы полезные, адаптивные формы поведения животных закрепились на уровне инстинктов. Конечно, возникает соблазн сказать, что у человека автоматически сработал один из наборов врожденных программ поведения, в других условиях не востребованный. Но так ли это?
Что позволило человеку заселить весь земной шар? Почему признаки такой экспансии не проявляют, к примеру, гориллы? Ответ один — наличие у человека разума. Именно разум позволяет нам приспособиться к любым, даже самым неблагоприятным условиям, и притом в кратчайшие сроки. И на то, на что у матушки природы идет миллион лет, у человека уходит два-три поколения. Так что поведение наше, в том числе и половое, — результат не биологической, а социальной эволюции. А если разум — порождение природы, то стоит ли удивляться сходству путей и идентичности результатов?