Это практически незаметное, но чрезвычайно мощное воздействие. Но часто, к сожалению, разрушительное для нас же самих.
Чего мы обычно ждем от жизни? «Нет, это не для меня… Мне это не дано… Есть же счастливцы!.. Там хорошо, где нас нет…» Часто ли мы считаем себя достойными чего-то хорошего, притягательного, желанного — будь то материальные обретения или личностные достижения? Причем с глубинной спокойной убежденностью: «Я могу, это для меня», — свободной от «черной» или «белой» зависти и вообще какой-либо привязки к постороннему эталону, к чужой личности.
Многие даже не осознают, какой мощью обладают их ожидания. Все, чего мы ждем, происходит. Обязательно! При одном условии — ждать нужно последовательно, глубоко и упорно. С большой энергией, направляемой к одной цели достаточно продолжительное время.
Именно так — постепенно, мягко, методично — мы, как скульпторы, формируем реальность под себя, и сами «подтягиваемся» вслед за новыми реалиями, воплотившими на практике наши новые представления о себе. Жаль, но большинство из нас проявляет этот навык лишь в отношении негативных ожиданий. Что касается надежд и устремлений, мы превращаемся в блох и перескакиваем с одной «светлой мечты» на другую, даже не пытаясь углубиться в предмет.
«Ах, мечты, мечты!..» А ведь «продавить», довести до стадии реализации, можно любое желание! Если только оно действительно наше — родительские надежды, даже въевшиеся в нашу плоть и кровь, остаются чужими и не сработают никогда. Так что, если в глубине души вы мечтаете быть гениальным свиноводом, признайтесь себе в этом «вульгарном» порыве и вперед. В конце концов, это ваша жизнь, а не родителей, и свиньи — прекрасные животные.
Но как же упорно, глубоко, неискоренимо мы ждем плохого! Болезней, бедности, унижений, мужниного пьянства… И Послушный Мир вежливо прогибается под наши самоубийственные схемы. Мы знаем, что с определенного (раннего!) возраста должны начать стареть — и организм покорно дряхлеет. Знаем, что жизнь опасна, вокруг одни негодяи — и живем в моральных нечистотах. Знать бы еще, откуда мы «знаем» всю эту пакость и зачем нам нужны такие, с позволения сказать, знания!
Героиня песни, лепившая из пластилина, была внутренне готова получить на выходе уродов — и получала. Разве не то же самое мы наблюдаем в жизни? Кто убежден, что вокруг одни дураки, обречен страдать от чужой дурости. Дураки слетаются к такому человеку, как мухи на… мед, а умные люди, случайно попавшие в орбиту его деструктивных ожиданий, непонятным образом тупеют и совершают нелепые ошибки.
Между тем готовое решение подсказали девочке два ее брата из той же песни: «Ты их лепишь плоховато, ты их любишь маловато; только ты и виновата, а никто не виноват». Прекрасные слова, нужно было только правильно их интерпретировать! К сожалению, погрязшая в скорбях героиня все поняла шиворот-навыворот: «Если клоун выйдет плохо, назову его бедняк». Так оно, конечно, милосерднее, но оценим практический итог. Что «дурак», что «бедняк», клоун все одно выходит «плохо». Это плохой клоун!
Почему было девочке приступить к лепке, не «вздыхая тяжко», а радостно, уверенно, в предвкушении увлекательного творческого процесса и достойного результата? Возможно, она бы даже выросла в скульптора или дизайнера. Но это не так нелирично, не трогает за душу. Неудача умягчает сердце. А успех — ну, что о нем скажешь? Не годится он для поэзии.
Правда, все это хорошо лишь до тех пор, пока речь идет о чьей-то чужой неудаче; для себя же такого не пожелал бы даже законченный мазохист. Давайте поставим себя на место этой незадачливой скульпторши, представим, что это — на всю жизнь, и честно ответим сами себе: что я хочу по жизни лепить?
И полюбим себя, веселого скульптора, родившегося на свет — такое чудо! Хватит множить уродов. Переводя на это бесценный, самый лучший на свете материал — собственную личность.
Впрочем, постараемся избежать другой крайности. Помните совсем другую песню: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас»? Еще как стоит! Человек-творец гибок и относится к миру с уважением. Только чугунный столб стоит в буквальном смысле как вкопанный. Но если столбу это сходит — по крайней мере, до первого урагана, то «человек железный» рано или поздно получает по полной от гибкого мира, вдруг превращающегося в плеть.
Нет, мы вели речь о взаимном преобразовании — мира вокруг человека и человека в мире. И даже не о способах преобразования (мы это и так умеем, это в нашей природе), а лишь о том, чтобы научиться делать эту подспудную деятельность более осознанной и направлять ее в позитивное, созидательное русло.
Давайте лепить себя с любовью!