«И с этим мы должны поступать в детский сад?!»… Педиатр с видом человека, который явно не первый раз это делает и давно устал объяснять суть проблемы, отмахнулся от тревог женщины: «Да кто сейчас вообще смотрит на эти возрастные нормы!» На такой ноте беседа доктора и пациентки исчерпала себя. Но вопросы-то остались! Осталась в сдержанном негодовании мама мальчика, остались в недоумении невольные свидетели этой сцены (увы, в наших детских поликлиниках они стали происходить всё чаще, что говорит о злободневности проблемы).
Действительно, кто и откуда взял эти нормы, и что можно считать нормой психического развития в дошкольном возрасте? Почему именно в дошкольном? Потому что для раннего возраста эта проблема стоит не так остро: благодаря очень быстрому темпу развития детей от 0 до двух лет. Здесь можно выделить определённые возрастные формы. А вот на третьем году жизни индивидуальные различия уже перекрывают возрастные.
Само понятие нормы в развитии психики (если цитировать разработчиков «тестов развития») предполагает такие параметры психики, которые показывают большинство детей данного возраста. То есть, это статистическая норма. Но есть и другой взгляд на норму психического развития ребенка. Гуманистическая психология говорит, что это те достижения, которые демонстрируют дети без явно выраженных выдающихся способностей, при этом дети живут в благоприятных условиях.
Обратите внимание! Благоприятные условия — это когда дети обеспечены всем необходимым для поддержания жизни, окружающая среда стабильна (то есть, безопасна), к тому же, дети ощущают себя любимыми и значимыми для своих близких. В этих условиях возможно максимальное проявление всех способностей детей, возможных в их возрасте.
Иными словами, возрастная норма — это достижения детей в настоящий период жизни. Предполагается наличие определённых требований: что должен делать ребёнок в определённом возрасте. Это своеобразная программа возрастного развития, где существуют три уровня её усвоения: высокий, средний и низкий. Получается, что индивидуальные способности ребёнка сравнивают с заранее заданными требованиями.
Эти требования, в свою очередь, определены на основе анализа и обобщения научных исследований в психологии и педагогике. В таких исследованиях чаще всего участвует немного детей (до нескольких десятков в каждой возрастной группе), и они находятся в особых условиях эксперимента, главное из которых — это индивидуальный контакт с добрым и очень внимательным взрослым.
Выходит, что обнаруженные в таких условиях показатели характеризуют не средние, а максимально возможные достижения для данного возраста. Иногда те же дети, но в других условиях и с другим «экзаменатором» могут не повторить свои собственные результаты.
Интересно и то, что возрастные программы обычно не содержат количественных данных, без которых деление на уровни теряет смысл, потому что из самого сочетания (низкий, средний, высокий) ожидается, что детей среднего уровня большинство, то есть средний уровень — это норма в статистическом смысле, а высокий уровень — норма максимального развития.
Но если нет количественных данных, то, значит, существует проблема достоверности критериев возрастной нормы. И никто не может поручиться, что детей, скажем, со средним уровнем развития на сегодня в нашем обществе большинство. Так почему же мы стремимся подравнивать ребёнка к этому среднему уровню, про который не каждому известно, откуда он взялся и действительно ли он средний?
В таком случае вполне обоснованно в среде педагогов и психологов сейчас говорят о том, что критерии, которые приведены в документах об образовательных стандартах, могут использоваться только как ориентирующие, а не как обязательные.