Мне, как и большинству людей, неоднократно приходилось сталкиваться и в быту, и на работе с плохими и злыми людьми. И, признаться, я так и не нашел каких-то универсальных способов взаимодействия с ними.
Но сегодня мне захотелось рассказать про личный опыт — опыт общения с одним конкретным нехорошим человеком, назовем его Евгением П. (его на самом деле так звали, но идентифицировать личность героя по этим данным кому-либо еще, кроме близких знакомых, едва ли удастся). Вспомнив столь любимое создателями пособий по сторителлингу «правило трех», я поведаю о трех избранных случаях общения с этим человеком, хотя на самом деле их, конечно, было намного больше.
Познакомились мы с Евгением в то время, когда вместе работали в некоей солидной фирме, занимавшейся чем-то отдаленно похожим на научные исследования. Мы числились в разных подразделениях, но оба были молоды, играли вместе в настольный теннис, пока разозленное постоянным отсутствием сотрудников на рабочих местах начальство не распорядилось демонтировать и спрятать куда-то стол для игры, ну и просто общались в одной среде.
Задним числом припоминаю, что пару-тройку раз он умудрился подставить меня в каких-то мелочах, но я, по своей наивности, тогда просто не заметил этого. Наша контора была далека от коммерции и рынка, и платили там немного, поэтому мы, как и несколько других перспективных сотрудников, при первой же возможности свалили оттуда — он чуть пораньше, я чуть попозже, ну, или наоборот, уже и не помню.
Я устроился менеджером то ли низшего, то ли среднего звена в уважаемую коммерческую фирму, где, впрочем, занимался тем же, чем и обычно — писал разного рода справки и отчеты, давал консультации, а иногда читал лекции, делая это с гораздо большим удовольствием, чем все остальное, особенно когда среди слушателей были молодые дамы.
Евгений был человеком намного более предприимчивым и бойким, чем я, и, соответственно, открыл собственное дело, связанное с оказанием разного рода посреднических услуг.
На мою беду, его офис располагался в том же районе, что и моя фирма, и через некоторое время география опять свела нас друг с другом; оба обрадовались встрече (хотя мне-то, как оказалось позднее, радоваться было абсолютно нечему). Владелец (или один их хозяев) растущего бизнеса пригласил меня в свой офис, посетив который, я был весьма разочарован, поскольку ожидал чего-то гораздо более впечатляющего; впрочем, энтузиазм, с которым он говорил о развитии своего дела, исправил ситуацию.
Он, разумеется, не преминул нанести ответный визит, и не один, а вместе с сотрудником или, быть может, просто случайным работягой, который нес охапку какой-то аппаратуры, кажется, имеющей отношение к офисной связи. Техника в охапке, как он сказал, досталась моему приятелю случайно, и он был готов реализовать ее, что называется, по сходной цене.
Мне даже не пришло в голову отказать ему или хотя бы потребовать хоть какие-то комиссионные; вместо этого мы пошли к начальнику хозяйственного отдела (или как называется теперь эта служба?), с которым был в хороших отношениях, и я рекомендовал Евгения как своего школьного друга (каковым он никогда не был, но уж очень хорошая формулировка обстоятельств знакомства), который, по случаю, «имеет сделать» ценное предложение.
Уметь отказывать. Не следует во всем и всем уступать. Это столь же важно, как и уметь уступать.
Бальтасар Грасиан, «Карманный оракул»
Еще один менеджер среднего звена задумался, поохал, похмурился и покривился, но то ли ему было неудобно отказывать школьному товарищу своего коллеги, то ли цена действительно была выгодной, а напор продавца слишком силен, но в конце концов он дал добро на сделку.
Позднее выяснилось, что аппаратура оказалась бракованной, деньги были потрачены впустую; впрочем, затраты были не такие уж и крупные, а главное, деньги были не свои, а фирмы, поэтому инцидент не имел каких-то особых последствий для обоих менеджеров среднего (или, скорее, низшего) звена. Всякое бывает, философски подумал я, и постарался забыть об этом случае.
Следующий эпизод оказался (точнее, мог быть) намного серьезнее. Евгений снова пришел не один, а в сопровождении некоего мужчины в дорогом пиджаке, который явно не выглядел простым служащим или работягой. Ну, он и не был им…
Мой приятель стал предлагать какой-то совместный проект с этим человеком, которому давал наилучшие рекомендации, некую финансовую схему, как он с энтузиазмом говорил, крайне выгодную обеим сторонам. Финансовые сделки — предмет, в котором я, несмотря на то что работал менеджером не самой мелкой коммерческой организации, мало что понимал, во всяком случае, что касалось практической плоскости, и поэтому разговор не получился.
Мужчина, от которого исходило ощущение скрытой если не угрозы, то силы, почему-то вел себя достаточно напряженно и особенно ни на чем не настаивал. Я же был вежлив и прямо не отказывался от сотрудничества, но упирал на то, что от меня в решении такого рода вопросов мало что зависит, и сделку предварительно необходимо рассмотреть со всех сторон и обсудить с людьми, которые более компетентны и обладают большими полномочиями, чем я.
В общем, переговоры закончились ничем и, как оказалось, слава богу. Спутник моего приятеля, как сам Евгений признался мне потом, был если не бандитом, то кем-то, мало отличимым от такого рода людей. И, связавшись с ним или дав какие-то твердые обещания и при этом не имея практически никакого бизнес-опыта, я рисковал попасть в серьезную переделку.
Впрочем, сам загадочный товарищ, судя по всему, дураком не был и, поняв, что я мало похож на человека, с которым имеет смысл вести серьезные дела, больше меня не беспокоил. Все обошлось тихо-мирно, но маячок сработал, и этот случай заставил меня серьезно задуматься над тем, что представляет из себя мой приятель и стоит ли продолжать нашу прежнюю дружбу.
Пораскинув, словно Штирлиц, мозгами, я решил дистанцироваться от Евгения Не-Онегина, и какое-то время мы не общались. Но, как сказано в одном фильме, Петербург — город маленький, и пути-дорожки «маленького города» переплелись так, что опять свели нас.
Мой приятель имел квартиру в районе, где у меня жили близкие родственники, которых я время от времени навещал, и нет ничего удивительного, что мы снова встретились в шумном переходе улицы. Встретились, разумеется, как старые друзья и, как водится, начали обмениваться новостями.
Я к тому времени перешел в новую, более крупную фирму, он же по-прежнему занимался своим посредническим бизнесом. Как известно, у кого что болит, тот о том и говорит. У него болел его бизнес (который, как я понял, за истекшее время не только не вырос, но скорее измельчал), у меня жилищный вопрос — я как раз собирался продать квартиру-хрущевку и приобрести новую в этом районе, чем и поделился с Евгением.
И буквально физически ощутил (услышал?) как колесики в его голове немедленно заработали.
— Слушай, тебе удивительно повезло, что мы встретились, — сказал он. — Я как раз продаю свою квартиру!
Он назвал место, где жил. Оно действительно было удачно расположенным и даже престижным, а сама квартира, по его словам, была недавно отремонтирована и отличалась на редкость удобной планировкой.
На резонный вопрос, почему же он тогда ее продает, Евгений ответил, что развелся (или разводится?) с женой и ему предстоят сложные размены, поэтому хочет продать квартиру, чтобы были наличные под рукой. А доходы от бизнеса… они все крутятся в деле (кто бы сомневался!).
Я проявил интерес, но чисто формальный, уже наученный опытом общения с этим человеком, и сказал, что все зависит не только от меня (похоже, что это стало моей любимой фразой), и если что, то я сразу же дам ему знать.
Пресловутый внутренний голос, похоже, сработал не зря. Я, конечно, не позвонил, и в следующий раз мы встретились уже через несколько месяцев. Евгений был, как всегда, многословен и, ничтоже сумняшеся, сам рассказал, почему хотел продать квартиру.
Все дело было в дурных соседях, но не сверху (по моему опыту, наиболее частый источник проблем), а за стеной. Судя по всему они, особенно живущее там молодое, но не подрастающее, а уже выросшее поколение, были крайне беспокойными, а временами откровенно буйными. Старший сын имел обыкновение приглашать в гости дружков то ли сомнительного, то ли вовсе криминального вида и громко включать музыку посреди ночи, а вежливые просьбы соблюдать тишину игнорировал (возможно, и хамил в ответ).
Обе соседние квартиры были отделены от лестничной площадки перегородкой, и Евгений имел обыкновение хранить в этом закутке какие-то вещи и продукты, пока не начал замечать, что они загадочным образом пропадают. А однажды (не знаю уж, как он это определил), вернувшись домой, он обнаружил, что дверь его квартиры пытались вскрыть отмычкой, впрочем, безуспешно.
Мне в жизни постоянно не везло с соседями, и грузить себя в очередной раз такого рода проблемами очень не хотелось, поэтому оставалось только порадоваться, что я не воспользовался любезным предложением «школьного друга». Больше мы с этим человеком не встречались.
Пару раз, на улице или где-то в супермаркете, я видел становящийся все более грузным и неуклюжим силуэт бывшего приятеля, но благоразумно обходил его стороной; тратить время на болтовню у меня не было ни малейшего желания.
Но общение с ним все-таки не прошло даром, и через какое-то время я решил осмыслить свой опыт дружбы (если наши отношения можно назвать этим словом) с ним, призвав на помощь умного иезуита падре Грасиана.