Есть ли жизнь над асфальтом? Часть 1

Реклама
Профессионал

Травмы, измены себе, утраты, отказ от мечты, всепоглощающая любовь — все, как в жизни. История о трех подругах и их выборе граней добра и зла.

— Девки, любимые, простите шельму! — дикий вопль первым вошел в кафе. За ним ввернулась брюнетка с такими формами, что все окрестные мужики посворачивали шеи, сопровождая ее взглядами, пока она пробиралась к самому дальнему диванчику у окна.

— Китти, одень уже рубище или паранджу. Нельзя так с братьями нашими меньшими. Посмотри, добры молодцы слюнями исходят, — приветствовала брюнетку грузноватая, но удивительно миловидная русая блондинка.

— Я тоже люблю тебя, Муха, и ты тоже очень красивая, — парировала Китти, обнимаясь с третьей участницей девчачьих посиделок, рыжеволосой особой, одетой непонятно в какого возраста джинсы и необъятных размеров размахайку.

Когда все ахи-вздохи закончились, алкоголь и закуски заказались, Китти с Мухой вопросительно уставились на рыжую.

Реклама

— Давай, Татоша, не томи. Чего вызвала в неурочный час? — первой не выдержала Муха.

Татоша не торопилась с ответом. Она долго разминала сигарету в неожиданно длинных и тонких пальцах, переворачивала вверх дном сумку в поисках зажигалки, роняла по очереди вилки, ложки, салфетки на пол, явно не зная, с чего начать и как приступить к разговору.

— Татоша, я свинтила с совещания, чтобы наблюдать тут твои предклимактерические страдания? — за дело взялась Китти. — Тебя домогаются студенты? Сынок привел беременную барышню в дом и сказал, что она теперь тут будет жить? Наш муж хочет выращивать в теплицах на участке авокадо? Что? Рассказывай уже.

Татоша прыснула. Поперхнулась дымом, закашлялась и сдавленно просипела:

Реклама

— Ну тебя, Катька, ничего святого в тебе нет.

Она помолчала секунду другую, снова зажгла сигарету и начала издалека:

— Девочки! Сколько лет мы друг друга знаем?

— Ой, ну что ты о больном, Татка, — мрачно вздохнула Муха.

— Не перебивайте меня, а то я до самого морковкиного заговенья до главного не доберусь, — осадила ее Татоша. — Так вот, — продолжила она сумрачно. — Мы друг друга знаем двадцать лет. С того самого дня, как переступили порог Альма Матер. Мы все друг о друге знаем.

Китти чихнула.

— Вот видишь, истину глаголю, — продолжила Татоша. — Вы знаете, как, почему и, главное, зачем я попала в свой дурацкий институт, как мне в нем тошно и чем я всегда хотела заниматься.

Реклама

Муха украдкой посмотрела на часы. Со стороны казалось, что основополагающие тезисы Татошиного монолога давным давно набили оскомину обеим дамам и слушали они ее только из вежливости.

— Все, все. Перехожу к сути. Хватит тут дыры во мне глазами прожигать, — Татоша нервничала все сильнее. — Так вот. Я подала заявку на участие в литературном конкурсе.

Китти с Мухой обреченно закатили глаза.

— Послушайте же, дуры вы стоеросовые! Там все будет решать Илья Задворский. Ну, этот, владелец холдинга «Три шмеля» и главред самого популярного в России глянца о путешествиях. Если я победю… побежду, в общем, выиграю, я смогу занять одну из внезапно освободившихся в журнале вакансий.

Реклама

Татоша выдохнула, залпом допила свое шампанское и просительно уставилась на подруг.

Муха хлопала ресницами в полной прострации, а Китти жалобно поинтересовалась:

— Мне пойти к зданию редакции и попытаться склонить господина Задворского к умопомрачительному сексу?

— Девочки, соберитесь уже, — Татоша внезапно стала очень сосредоточенной и напористой. — Вы были самыми талантливыми на курсе.

Муха с Китти одновременно подавились жульеном, но встревать в монолог не решились.

— Помогите мне с конкурсной темой. Ну, пожалуйста. Меня заклинило. Я не могу ничего из себя выдавить.

— Подожди! Подожди слезы жать. Что за тема-то? — перебила ее Муха.

— Тема? — Татоша полезла в телефон. — Сейчас. Момент. Я даже повторить ее без судорог и шпаргалки не могу. Вот! «Вся жизнь над асфальтом». Ну, что это? Мне кроме крыс, которые из мрачного подземелья рвутся в заасфальтье за сыром, или цветуёчков, изо всех сил пробивающихся к солнцу через вот это самое, ничего в голову не лезет.

Реклама

— Мда, креативен зело господин владелец холдинга, — задумчиво протянула Китти.

Они с Мухой попереглядывались пару минут, сочувственно поглазели на Татошу, которая от избытка чувств затеяла свою любимую игру — подтяни рукав безразмерной размахайки, повозились в своих тарелках, и, когда Татоша окончательно запуталась в своих рукавах и эмоциях, Китти взяла слово.

— Татошенька, дорогая моя! Начну с того, что самой талантливой на курсе у нас была ты. И почему ты делаешь со своей жизнью то, что ты с ней делаешь, нам не понять. Но как мы есть твои наидревнейшие и наилюбимейшие подруги, мы, кажется, готовы бросить на некоторое время своих детей, мужей, начальников, обязанности и прочие неотложности и наваять тебе пару шедевров в виде

Реклама
написания текстов.

Тут Китти пресекла Татошины попытки встрять с благодарностями и продолжила.

— Когда дедлайн? Через две недели? Отлично! В следующую пятницу у нас день традиционных посиделок. Мы с Мухой напишем тебе по тексту. Как раз при встрече все обсудим и отредактируем. Ты, кстати, тоже не филонь давай. Пиши! Хоть про крыс. Кто знает, может, именно твои крысы эстетически возбудят нашего редактора до такой степени, что он наплюёт на конкурс и сразу сделает тебя своим замом.

Через две недели Татоша переступила порог их кафе в радостном предвкушении. Она залезла с ногами на диван, заказала кофе и принялась бесцельно разглядывать прохожих за окном. Она так погрузилась в свои мысли, что невольно вздрогнула, когда ее окликнул официант.

— Простите, Татьяна?

Она утвердительно кивнула головой.

— Вам конверт. Просили передать.

— Кто просил? — Татоша ошарашенно таращилась на парня.

— Откройте конверт, пожалуйста, — улыбнулся официант, — там все написано.

Татоша его послушалась. В конверте была записка и диск.

В записке значилось: «Татоша! Мы выполнили твою просьбу. Тексты на диске. Твои Муха и Китти».

Продолжение следует…

Реклама