И повзрослее. Очки для солидности у меня всегда были, а вот с остальным… И главное, друг мой, Колька Скиданов, тоже мыслями вверх воспарял, в вышину, как и я. Поэтому помыслы и поступки с развлечениями на перемене у нас с ним были одинаковые, как учительница Вера Ивановна ни рассаживала и ни разделяла нас ещё с первого класса.
Вот если рыцарь на лошади едет к Прекрасной Даме, ему же сверху всё видно? Так и мне всегда всё видно, когда Колька — лошадь, а я — рыцарь. Только Дам вокруг нет, одни девчонки наши. Сидят, шушукаются. Правда, и мне приходится лошадью быть, ну так мы же друзья!
А чужих мы к себе не берём. Девчонки просились, но они же лошадьми не хотят быть, всё время рыцарями, да рыцарями. А девчонки рыцарями разве бывают? Мы их что — катать всё время должны? Да они ещё и вон какие жирные бывают! Разве Верку Синицыну хоть один конь увезёт?
А когда рыцарь едет на войну, он же в латах и шлеме, ему ведь ничего не видно! И лошадь его только по знакомой дороге между партами скачет! Кто же виноват, что скелет в шкафу топота лошадиного испугался и вывалился по частям, а девчонки разбежались с визгом. Мы-то тут при чём? А зубы у черепа и до этого выпавшие были…
Девчонки, наоборот, в наших играх только мешают. Визг один от них и неприятности сплошные бывают. Я тогда из-за чего вверх на шкаф с наглядными пособиями полез? Не просто же так! Туда Ленка с третьей парты забралась, а слезть не может.
Девчонки — они как кошки. Вверх лезут быстро, а назад слазить боятся. А может, у них ногти так устроены, как у кошек… Царапаются они точно, как кошки!
А пока спускаться помогал оттуда, это чучело вороны и грохнулось сверху, развалившись на три куска. Колька кого должен был ловить: Ленку или чучело?
Ленка-то зачем туда залезла? Она думала, что у меня в парте в коробке змея сидит. А это вовсе не змея была, это я черепаху в коробку засунул и, чтобы она не задохнулась, дырку прорезал. Черепахе же хочется подышать? Она голову и просунула наружу. А голова у неё — точь-в-точь, как у змеи. Очень похожие они по выражению лица!
И зачем Ленке надо было в парту лезть смотреть, кто там скребётся? Проверить хотела, не принёс ли я опять мышь, как во вторник? Я же обещал завучу Алексей Михалычу Олимпиеву, что не буду больше мышей приносить в школу. Нужно мне очень. Червями дождевыми пугать гораздо интереснее, оказывается.
Кстати, сверху, со шкафа, очень здорово стрелять из трубочки оказалось, это я на следующей перемене проверил. Шарики только начал делать, отрывая от плаката на стене кусочки бумаги и пережевывая их в катышки, как Вера Ивановна зашла в класс.
Столько крика было сразу! Я же не знал, что плакат с членами Политбюро КПСС обрывать нельзя! Опять к завучу повела, к Олимпиеву…
И главное — первая неделя всего во втором классе ещё не закончилась, а столько сразу неприятностей навалилось! В первом школьная жизнь куда спокойнее была.
Скорее бы суббота! Надоела уже эта школа.
Не будем рвать политические плакаты, у нас с Колькой промокашек достаточно, чтобы пульки для стрельбы из трубочек нажевать. А если пульку не успеешь сделать, то и плюнуть просто так можно! Это тоже считается, это вроде как из пушки выстрелил или бомбу бросил!
Вот тут мы и разгулялись, Колька под партами прячется, как в окопах, а я бомбардировщиком сверху его бомблю, прыгая по партам. Вот что значит быть выше всех!
Опять учительница зашла, и что ей в учительской не сидится…
Наконец последний урок закончился. Колька выбежал из класса, осыпаемый грудой выстрелов. Не буду я за ним гнаться! Что я — дурак? Он сейчас под окнами побежит, мы же на первом этаже.
Вот, уже слышно шум… Свесился вниз на подоконнике и плюнул — такая суперская бомба получилась…
Да-а-а!!! Дела-а-а-а… Под окном Вера Ивановна шла, собственной персоной.
И чего я так субботу хотел-то?
Назавтра был самый настоящий педсовет, взаправдашний, на котором Вера Ивановна с надрывом в голосе объясняла: что с таким хулиганом будет, когда подрастёт, если он уже ВО ВТОРОМ КЛАССЕ ПЛЮЕТ НА СВОЮ УЧИТЕЛЬНИЦУ и уничтожает ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ!
Хорошо, что отец не пришёл, а то бы он, конечно, выпорол.
Была мама, потому, что она работает тоже в нашей школе учительницей, только в старших классах.
Может, поэтому, а может, по доброте душевной, но спас положение именно завуч, Алексей Михалыч. Он подвёл черту, сказав, что вот, мол, как приходится педагогам много работать, вкладывая всю себя в воспитание чужих детей, что на своих иногда и времени не остаётся. Сами, мол, все в такой ситуации и должны всё понимать.
На этом педсовет и закончился.
Вот так трудно приходится входить во взрослую жизнь. Второй класс, ведь это уже не первый, здесь гораздо больше ответственности…
В понедельник с Колькой поговорю о взрослении. А взрослеть, похоже, нам придётся. Правильно завуч сказал: что о нас первоклассники подумать могут?