У калитки с ведёрком клубники, двумя здоровыми пакетами с луком, кинзой и редиской стояли сёстры Валентина и Нина — наши старые друзья по даче, с которыми мы давно не виделись. То сами болели, то у них родилась внучка… Так в заботах и хлопотах как-то перестали встречаться. Последний год они стали реже приезжать на дачу, но всё успели посадить и теперь с урожаем клубники решили нас навестить.
Мы, радуясь дорогим гостям, накрыли стол в беседке. Валя — хохотушка, она крупнее и выше Нины, мне ровесница, а Нина моложе на два года. Стареть никак не хочет и наивно радуется дежурным комплиментам. Увидев мой подлокотный костыль, замечает:
— Когда же ты его бросишь?
— Когда новые ноги отрастут, не всем же порхать… Вот смотрю на тебя и радуюсь: бегаешь, как девочка. Оно и понятно, всё-таки моложе лет на десять! — грубовато польстил я.
Нина радостно зарделась. Потекли воспоминания, рассказывали забавные истории из жизни. В ответ на то, что меня за шаткую идеологическую платформу в школе (читал запрещённого Зощенко и Ахматову) не приняли в комсомол, Нина рассмеялась и сказала:
— Тебя в комсомол, а меня в пионеры! Слушайте!..
…Мама с папой в связи с переездом на работу в Ленинградскую область решили на время устройства отправить нас с сестрой к бабушке на Украину под Сумы. Так получилось, что Валю вскоре забрали родители, а я жила с бабушкой ещё целых два года.
Не могу сказать, что я была уж слишком бедовая, но спуску ровесникам не давала. Мальчишки обижать меня боялись. Училась я, в общем, неплохо, хотя тройки и случались. И вот наш третий класс готовился к приёму в пионеры, который приурочили ко дню пионерии в мае. Я два дня учила наизусть слова торжественного обещания пионера Советского Союза: «Я, Нина Коноваленко, вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей клянусь… ну, и так далее»…
На линейке к каждому подходила Людмила Степановна — пионервожатая нашей школы, вручала пионерский галстук и пионерский значок. Я ждала её, затаив дыхание. У меня даже во рту пересохло — до сих пор помню! А когда она дошла до меня, остановилась и сощурилась в упор:
— А тебя, Коноваленко, принимать подождём — такое решение принял совет отряда. Подтянись и веди себя хорошо, не дерись, даже мальчишки жалуются, а на следующий год посмотрим, стала ли ты достойной звания пионера!
Я проплакала весь вечер. Слёзы обиды душили меня, а на следующий день отдубасила Кольку рыжего, который насмехался надо мной. Учительница забрала мой портфель и отправила за бабушкой. Тогда такие наказания практиковались повсеместно.
Бабушка возмутилась:
— Это чтой-то у ребёнка портхвель отбирать? — она была очень боевая, хоть и неграмотная. Схватила меня за руку и потащила в школу.
Сходу налетела на училку:
— Отдай портхвель ребёнку! Где портхвель? Не ты его купляла, шоб отымать!
Учительница опешила, отшатнулась от нас в испуге. Бабушка схватила портфель и потащила меня домой — большой педагог была. Большой!
На следующий год, как я ни старалась, опять не приняли, а когда мама забирала меня, я всю дорогу в поезде думала, что же скажут в новой школе, когда узнают, что я не пионерка?
Каникулы заканчивались, и я стала панически бояться новой школы и не хотела туда идти. Когда мама выяснила причины такого поведения (я честно рассказала ей про всё, размазывая по щекам слёзы), она успокоила меня:
— Вот придёт папа с работы, мы с ним и примем тебя в пионеры. Ты же знаешь, он начальник, коммунист. Он всё может. Даже людей на работу принимает! Ты готовься. Умойся, причешись…
Вечером пришёл папа. Мама увела его в спальню и долго с ним шепталась. Меня поставили на табуретку, и папа спросил:
— Ты обещаешь, Нина, хорошо учиться?
— Да, — прохрипела я шёпотом.
— А драться больше не будешь?
— Нет!
— А торжественное обещание выучила?
Я с выражением выпалила:
— Я, Нина Коноваленко, вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих то…
Тут я запнулась — папа подсказал, и я громко с выражением продолжила:
— Перед лицом своих родителей торжественно обещаю горячо любить и беречь свою Родину, жить, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия, как требуют Законы пионеров Советского Союза.
Папа медленно развернул свёрток и достал из него новенький алый пионерский галстук. Он был такой красивый, что дыхание у меня остановилось. Я не могла отвести от него глаз. Была такая счастливая…
Папа торжественно повязал мне галстук, и они с мамой поздравили меня со вступлением в ряды пионеров. Я выскочила во двор. Душа моя пела и летела птицей, как бы говоря всем: смотрите какая я… смотрите, я — пионерка!