Будучи беременной второй раз в 42, я, понятное дело, успела отметиться практически во всех стоящих стационарах города
Палата у меня была то двухместная, то одноместная, но с одинаковой оплатой, что характерно. В двухместной был телевизор, который не работал, а еще протекал поддон в душевой и бачок в туалете, образуя бесконечное море разливанное в службах.
Мой поход на пост с обращением, что у нас тут в платной палате (!) все течет из того, что в принципе не должно, увенчался занимательным разговором с медсестрой.
Я: «Надо вызвать сантехника, невозможно же в туалет зайти!»
Она не отрываясь от своих бумаг: «Вон, журнал лежит, пишите заявку сантехнику, Вам же все равно заняться нечем!.. А вот если подумать мозгами, то ведь понятно, что кто сюда придет?! Какой уважающий себя мужик-сантехник придет здесь за 3 млн. чинить что-то, а… Пишите-пишите…»
В одноместной телевизор отсутствовал вообще, видимо, чтоб не нарушать хрупкое рефлексивное состояние беременной. Зато душ не протекал вовсе! Всего лишь крышка унитаза, постоянно падая, задерживалась где-то в районе крестца, пока сидишь на толчке, а сам унитаз плавно покачивался из стороны в сторону.
Пока я лежала в двухместной палате, моей соседкой была 23-летняя девушка с абсолютно неординарным мышлением. Так она жила в полной уверенности, что кофе лично ей снижает давление. Посему держала его у себя втихаря и использовала в случае форс-мажора. Измеряя на посту давление и получая неизменный начальный результат 140/100, она просила медсестру дать ей второй шанс, убеждая, что через 10 минут давление придет в норму. После чего тут же прибегала в палату, срочно делала себе кофе, пила его, обжигаясь, взахлеб, судорожно брала мой электронный тонометр, мерила давление, получала результат 135/95 и с воодушевленным гиканьем: «Я же говорила, что кофе помогает!» — бежала обратно на пост доказывать свою правоту.
Еда — отдельная тема. Раздатчица ходила по палатам 3 раза в день, соответственно, с окриками «Завтрак! Обед! Ужин!» и никогда не отвечала на мой вопрос: «Что на завтрак? Что на обед? И что на ужин?». Резонно бросая на ходу: «Не спрашивать надо, а идти и есцi!»
Слышала я и как врач отчитывала в коридоре одну из пациенток, жалующуюся на качество и количество еды в столовой, приводя совершенно разумные аргументы: «Послушайте, ну, не сирота же Вы, в конце концов! Вы — сирота?.. Нет! Родственникам скажите, они Вам принесут поесть!.. Вы как будто сюда есть ложились!.. Вы же на сохранении беременности лежите, так?! Цели у Вас должны быть другие, а Вы все о еде думаете!»
Пациентки все по предписанию ходили в форменном неглиже: ночные сорочки, халатики, едва прикрывающие срамные места (впечатление было, что срамными девушки их перестали считать сразу после попадания в стационар), носочки, шлепки. При этом большинство было при фееричном макияже. Это несоответствие верха низу только добавляло сюрреализма в общую картину жизни в стационаре.
Прибавьте к этому еще с десяток беременных, бесконечно толпящихся возле аппаратов УЗИ и сменяющих друг друга на скамейках, вальяжно разлегшись и вывалив огромные животы наружу, так что трусы у всех, независимо от моделей, превращаются в маловразумительные стринги, а обнажающиеся от таких поз лифчики — в никчемные архитектурные излишества… И снующих тут же по коридору без тени смущения время от времени мужиков в бахилах и халате, которым разрешено навещать своих жен — тех, что в платных палатах.
Видимо, все это и подействовало так, что стандарт мышления у меня в итоге поплыл. И вот приходит к моей соседке муж, тоже 23-х лет, птенчик астенического сложения. На фоне дородной жены, которая на сносях, выглядит ее сыном.
О чем-то они говорят, а потом он вдруг обращается ко мне: «А Вы кого ждете?»
И я, почему-то дивясь его наглости, растерянно отвечаю: «Я?! Вообще-то, я МУЖА жду!»
Он блаженно по-детски улыбается: «Да нет, я имел в виду мальчика или девочку?!»
Что еще почитать по теме?
Что в имени тебе моем? Будни родильного отделения
Беременность — прекрасное время или тяжелое бремя?
Легко ли спасти чью-то жизнь?