Мне недавно довелось убедиться на собственном опыте, что шаблоны гендерного неравенства и, соответственно, изначально различные модели поведения мальчиков и девочек заложены еще с ранних детских лет. Вернее сказать, даже впитываются с молоком матери, а в дальнейшей жизни просто закрепляются, шлифуются и оттачиваются в процессе коммуникации.
Так, помню, на выходных Макс распорядился отвезти его к кузине, соскучился он. А у нее шило в попе. Она, даже когда разговаривает, прыгает или кружится на месте. Не может находиться в покое, короче, если не спит. Ну, а что Макс? Ему тоже движение полезно. Так что уезжал он со словами: «Можешь даже за мной не приезжать. Я там переночую!»
Поздно вечером, когда Макс таки добрался домой, он выглядел изрядно потрепанным, бесконечно стонал, да еще и прихрамывал ко всему прочему. На лихорадочные вопросы окружающих: «Макс, ты упал? Как так случилось?» и предложения «Поехали сделаем снимок!» — реагировал охами и ахами.
— Ох, Инна, если б ты знала, как мне плохо! Я бы просто умер, если б папа за мной не приехал! Лучше умереть, чем ночевать не дома, Инн!
При этом по существу так ничего и не рассказал. Уже в постели, почти засыпая и крепко обняв меня за шею, прошептал:
— Инн, я тебе скажу только одно. Смертельно опасная штучка эта Вика! И если б у нее были братья-сестры, они бы всю свою жизнь провели бы в больнице!
Характерно, что такого зрелого и разумного взгляда хватило всего лишь на два дня. Уже на третий с утра у нас раздавались другие песни.
— В субботу поеду к Вике побеситься!
— Что, Макс, стихийного бедствия захотелось? Мало тебе было?!
— Инн, разве я тебе не сказал? Я умею уже сражаться со стихией! Так что не волнуйся, я знаю, как ее обезвредить! — уверил меня Макс, заметно хромая.
И, как настоящий мужчина, таки сдержал слово. В очередные выходные поехал сражаться со стихией. Целый день они бесились, играя в догонялки; с гиканьем и победоносными выкриками «Киа!» носились по квартире, сметая на своем пути всё и вся, дрались всерьез и понарошку совершенно на равных.
На все наши призывы «Макс! Аккуратнее, Вика — девочка, нельзя так!», он, пыхтя и засучивая рукава, кричал в ответ: «Даром что девочка, ты посмотри, как она дерется! Как мальчик! Ее еще и не победить голыми руками!» — и кидался вдогонку за ней опять.
А когда пришла пора прощаться, кузина вдруг вспомнила, что она все-таки девочка, да еще и первоклассница! И так застенчиво кокетливо спрашивает Макса:
— Хочешь, покажу тебе свои новые сапожки и куртку, что мне мама купила?
Ну, еще бы! Столько праздников этой осенью: первый раз в первый класс, день учителя опять же, ну и холода — как без обновок?!
Макс энергично кивает головой. Она надевает черные лакированные сапожки на небольшом каблучке, да еще с блестками спереди, розовую курточку и, восторженно разглядывая себя в зеркало, вертится туда-сюда, размахивая призывно косичками. То так ножку поставит, то эдак вывернет — мол, смотри, какая я красавица!
Макс восхищенно взирает на все это действо, после чего выдает:
— Ну, Вика, ты прямо как девушка с подиума!
Под общий смех я поторапливаю Макса:
— Одевайся, нам пора! И Вике надо ложиться спать! Поздно уже!
Он стоит как-то зачарованно, все смотрит на кузину. А она, благосклонно принимая его обожание, как само собой разумеющееся, говорит:
— Хочешь со мной жить?.. Оставайся!
Я осторожно спрашиваю:
— Ты хочешь, чтоб Макс у вас остался сегодня?
А она победоносно заявляет:
— Нет, он может вообще жить у нас!.. Раз он может оценить мой стиль в одежде, пусть остается. Я не против!
И, обращаясь уже к Максу, скомандовала:
— Макс, раздевайся! И марш в ванную! Мыться и спать! А завтра мы, так уж и быть, покормим тебя завтраком!
***
Характерно, что критерии выбора партнера не претерпевают принципиальных изменений с возрастом. Как и распределение ролей, впрочем. В 6 лет, как и в 26, сценарий одинаков: «Оценил стиль (!!) — оставайся! Раздевайся! Марш мыться и спать!» И да, можешь рассчитывать на завтрак, что само по себе уже много.
Что еще почитать по теме?
Настоящий мужчина, или Где справедливость?
Солнечный удар. В чем проявляется женское совершенство?
Куда подевались кони и избы? О беспомощных мужчинах и всемогущих женщинах