Во второй половине XIX века началась Великая индустриальная революция, ознаменовавшая собой переход от труда ручного к труду машинному. Самую тяжелую и трудную работу за человека стали делать машины.
Чуть позже, в первой половине ХХ века, Генри Форд ввел в действие конвейер для поточного производства, ускорив рабочие процессы и облегчив монотонный труд рабочих на своих заводах, а потом и по всему миру.
Во второй половине ХХ века произошла Компьютерная революция (она же Цифровая революция), еще больше облегчив трудоемкие процессы, упростив многие задачи, на которые требовались значительные трудовые и временные затраты до простого нажатия кнопки или клика мышки.
Сегодня, для того чтобы услышать и увидеть члена своей семьи за тысячу километров, достаточно нескольких кликов мышкой на своем ноутбуке. Чтобы изготовить сложнейшую деталь для двигателя самосвала или самолета, человеку достаточно задать программу в станке с ЧПУ. Операции на больных производятся все чаще роботами и заданными программами на компьютере.
Однако что интересно и неизменно, так это то, что, несмотря на все промышленные революции, компьютеры и роботов, большинство из нас по-прежнему вынужденно добывать хлеб свой насущный в поте лица. Ручной труд и палку-копалку сменили труд офисный с компьютером или труд в цеху со станками с ЧПУ, а мы по-прежнему изнемогаем от бремени работы и труда, который, как всем известно, из обезьяны сделал нас, людей. На смену межпозвоночной грыже и силикозу легких пришли «синдром менеджера» и стресс, от которого по некоторым оценкам страдает больше половины всего трудоспособного населения земли.
В чем же дело, почему, несмотря на весь технический прогресс, мы все так же тяжело и много работаем?
Ну, во-первых, индустриализация и компьютеризация ускорили выполнение множества операций, повысив общую производительность, но не избавили нас от их выполнения, а скорее наоборот, усложнили их, и теперь нам надо совершать еще больше действий для достижения наших целей, чем раньше. Если еще вчера, чтобы купить билет на самолет нам достаточно было просто приехать в аэропорт и взять билет на нужную дату, иногда выстояв живую очередь из десяти человек, то сегодня мы становимся в очередь виртуальную, заполняем виртуальные бланки, отправляем виртуальные заявки и запросы в троекратном объеме. Совершаем еще больше действий — уже не ногами, а пальцами на клавиатуре. При всей видимости легкости и простоты (не надо никуда ехать) процесс приобретения билета усложнился.
Во-вторых, дело в жадной, вечно конкурирующих и беспокойных стремлениях человека: если завтра нам предложат работать 4 часа за ту же зарплату, что у нас сегодня, покрывающую все наши базовые потребности и оставляющую нам немного, но достаточно для простых развлечений, мы не справимся с собой и захотим большего. Ведь у нас появится свободное время, которое мы, увы, вряд ли потратим на то, чтобы смотреть, как плавно кружатся кленовые листья в осеннем саду, думая о смысле бытия, а поспешим потратить его именно на то, что принесет нам больший доход и свяжет нас по рукам и ногам. А именно, те самые изматывающие 8, 9 и 12 часов в день — но только чтобы иметь возможность: а) куда-то деть освободившееся время; б) заработать больше.
Пример: компания, в которой я работаю, зарабатывает миллионы. Самая ничтожная зарплата в ней достаточна для того, чтобы вкусно есть, вкусно пить и минимум два раза в год ездить за границу на отдых, а прибыли руководящего менеджмента достаточны для того, чтобы несколько раз в год слетать на Луну и обратно. Но вместо того, чтобы высвободить время рабочих и сосредоточиться, например, на улучшении сервиса, оставив в своем активе несколько ключевых клиентов (иначе, довольствоваться вполне гарантированным жирным куском для жизни, а не дальнейшей работы), наше руководство нацелено на то, чтобы еще больше занять время своих служащих, увеличив его до 10, 12, а то и еще больше часов в день, усилить внутреннюю конкуренцию и еще быстрее бежать в конкуренции внешней.
В-третьих, мы сами себе не даем заслуженного мира и покоя, предпочитая ему еще больше, больше и больше материальных благ на завтра. Что влечет за собой и больше труда для их достижения.
Вспоминаю случай из недавнего прошлого: на остановке сидит необъятных размеров матрона с большим задом и рассказывает другой матроне, как они вчера и позавчера ездили в лес по грибы (осень выдалась грибной): «Набрали три вот та-а-ких мешка! Вернулись, набрали еще два! Я уже закрыла десять банок грибов, пакет заморозила — в морозиловку не помещается, остальное натушила на всю семью! Наелись, часть еще осталась на два дня вперед: ешь — не хочу! В следующие выходные снова поедем. Ну не оставлять же, когда в лесу столько грибов!»
И верно, думаю я. Не оставлять же, когда столько уродилось. Надо не лукошко или пакет, а так, чтобы на три года вперед и до рвоты. Чтобы все унести! Ничего не оставить! Иначе остается маяться от того, что не под самую завязку.