Дело было так. Попали мы как-то с младшим, которому тогда еще и двух лет не было, в инфекционку. И вот сижу я в своем отдельно взятом боксе, качаю его и все причитаю нараспев: «Это ж как надо было вляпаться! За что, за что, о Боже мой!..» — и далее в таком же духе.
Тут взгляд мой через стекло падает на смешанную палату напротив, откуда, как из ларца, один за другим утомленно выползают несколько пришибленные взрослые и дети, тут же наводнив собой и своими хворями весь коридор. Глядя на это, внутренний голос мой, перебивая драматический поток сознания, окреп, набрал мощи и зазвучал в полную силу с привычной оптимистичной укоризной: «Не гневи Бога! У тебя еще все хорошо! Вон кому реально плохо! 8 человек в духоте! С поносящими прямо тут же детьми… Чужие мужики и тетки… вместе, в одной палате, пользуются одним туалетом. Ни переодеться, ни отдохнуть… Круглосуточно вместе… Вот где кошмар и ужас! А у тебя просто хоромы… Букингемский дворец, так сказать!.. И чем ты еще недовольна?
Стыдно мне стало. Сердце переполнилось состраданием к тем, кому хуже. И кто при этом не ноет, а героически стойко (по всему видно) сносит все жизненные невзгоды. А через полчаса понадобилось мне выйти на пост. Гляжу, стоит там возле чайника девица с тремя чашками… Тут же решив, что она одна из них, героев, я сочувственно, как бы даже извиняясь за свое сепаратное благополучие, заглядываю виновато ей в глаза: «Это же у вас в палате мужчина с ребенком, да? Не представляю, как вы там справляетесь!»
Она разочарованно вздыхает в ответ: «К сожалению, папа не у нас! Он в соседней палате! Вот кому повезло!.. А у нас сплошной девичник, скука смертная!» Я оторопело переспрашиваю: «
Я искренне проговариваюсь: «Ну, не знаю… По мне, так оба хуже! Это же ужас с чужим мужиком в одной палате жить!» Она смотрит на меня с укоризной: «Какой такой ужас?! Никакого ужаса!.. Это же жизнь… Чего и кого тут смущаться?! Вон, дочка моя, тоже такая, как Вы. Так ей 6 лет… Лежала под капельницей, вдруг говорит: „Мама, проводи меня в туалет с капельницей! Здесь мальчик. Я не могу при нем на горшок садиться и какать!“ Так я ей мозги быстро вправила… Как приперло, так и села, пропоносила, встала, забыла, легла… Делов-то! Чего стесняться?! У пацана этого такой же понос. Здесь же все такие
Видя мой неподдельный интерес к такому оригинальному ходу мысли, она почти с вызовом уже продолжала во весь голос, явно призывая в свидетели своей правоты случайных зрителей: «А насчет чужих мужиков я так скажу: вот эти самые мужики приходят в гинекологию к своим вроде, но чужим, как Вы говорите, женщинам. Начинают за ними ухаживать, за чужими… И вот — на тебе, два раза подмоют да белье сменят, глядишь, и стали уже родными. А как, Вы думаете, у них любовь к нам зарождается?! Только так и бывает! А по-другому никак! И нет, и не было бы любви этой самой!»
Пришла я в свой бокс потрясенная, уже второй раз за полчаса… И думаю: «Внутренний голос опять ошибся!» Ведь вот как, оказывается, на самом деле идея всеобщего братства и равенства полов завоевывает умы людей, сметая на своем пути все половые различия и стирая еще в зародыше гендерные установки, не давая им возможности прорасти и дать со временем свои замечательные плоды. Вот именно так все и обречены на вечное товарищество даже в любви, растеряв в пути свое мужское и женское начало. Увы нам!