Тот день начинался, как обычно. Пространство постепенно наполнялось негромким, но пронзительным шелестением голосов. Особенно отчётливо различались жалобы. Поводов было предостаточно — тут и ожидания худших времён, и шокирующие новости. А ещё — собственные страхи и фобии. Вот уж где раздолье для стонов! Даже неясно, с чего вдруг поднялась такая тема. Но пошло-поехало:
— Ты чего боишься?
— Ой, сейчас о всяких ужасных болезнях пишут! Мою руки по сто раз на дню.
— А у тебя какие страхи?
— И не говори! Передали, что где-то что-то взорвалось, теперь воздух может быть отравлен! Впору не дышать. Ужас, что творится!
Один из менеджеров всё же решил перевести разговор на другую тему, о чём прямо сказал:
— Что вы всё о плохом? Давайте о хорошем.
Все удивились такому предложению. А через пару-тройку секунд одна дама выдала «позитивную» новость:
— У меня хомячиха съела хомячонка. От него одна голова осталась.
Присутствующих охватило оцепенение. Кого-то даже передёрнуло.
— Разве хомяки такие жестокие?
— Да это у них в порядке вещей. Если потомство неполноценным рождается, — глубокомысленно изрекла любительница животных.
— А почему не полностью съела? Никакой головы оставаться не должно.
Словом, попытка перевести дискуссию в позитивное русло ни к чему не привела. Люди держались за свой негатив, как за слиток золота. Если ничего шокирующего ни в их жизни, ни вокруг не происходило, то вроде как и разговаривать-то не о чем.
…И вот Полина впервые за долгое время почувствовала, что желание пережёвывать старые страдания стало оставлять её. Работа над собой дала результаты — негатива в мыслях поубавилось. Однако появился и неприятный побочный эффект — в душе образовалась пустота. Этот вакуум мучителен — порой Полина даже завидовала себе-прежней, которая то мысленно ругала кого-то, то жалела себя.
Оказывается, меняться (пусть даже в лучшую сторону) — это очень трудно. Поэтому-то, наверное, многие предпочитают оставить всё, как есть. Безрадостно, зато привычно. Пожалуешься вволю — и чувствуешь себя в своей стихии. И, главное, есть чем заполнить внутреннюю пустоту. А без душевного негатива
ощущается какая-то дезадаптация.Но особенно остро стоял вопрос: как жить дальше? Полина чувствовала в себе перемены, но не знала, что делать с собою-новой. Как будто радиоприёмник был переведён на другую волну, и теперь приходится прислушиваться и вникать, что на ней передаётся. Вроде бы нечто более возвышенное, но адаптация ещё не наступила.
Полина перебирала в памяти книги по психологии, коих прочитала за последнее десятилетие великое множество. В них, безусловно, были рациональные зёрна. Другое дело, что до выполнения некоторых советов нужно дорасти.
…Вот опять: проходишь мимо скамейки, а там — активный разговор на извечную тему: «Послушайте, какой ужас!». Интересно, если подойти и предложить прочитать красивые стихи, то какая реакция последовала бы?
Да, развивать себя необходимо постоянно. Тогда на сплетни и прочий мусор тянуть не будет. Нельзя допускать и жалости к себе — она лишь порождает внутреннюю расхлябанность, которая, в свою очередь, и заставляет копаться на свалке прошлых неприятностей. Пора поставить точки в тех историях. И начать писать новую повесть.
Полина открыла блокнот. Дала себе задание — каждый день заполнять несколько страниц. А ещё подумала, как много надо произведений классики прочитать и перечитать. Вот что поможет настроить свой внутренний мир на более возвышенный лад! И, конечно, научит лучше выражать мысли — ведь желание написать свою книгу для нашей героини было очень актуально.
«Ты думаешь, кому-то твои размышления будут интересны?», — спрашивали иной раз знакомые, бесцеремонно заглядывая через плечо. «Время покажет», — мысленно отвечала Полина. Вслух не произносила ни слова. Да и зачем? От неё всё равно никто не ожидал ответа.
Не все из окружающих понимали подобные стремления. «Начиталась», — с жалостью качали головой одни. «Да нет, ей больше всех надо», — чуть ли не с презрением говорили другие.
Но Полину это мало задевало. Раньше она переживала бы из-за таких замечаний, а теперь они стали для неё бессмысленным шумом. Гораздо больше волновала собственная жизнь. Подвешенное состояние не из приятных — неясно, куда двигаться дальше. Но возможно, оно поможет научиться по-новому ощущать время и пространство. И, конечно, себя.