Были какие-то всесоюзные соревнования и для ДЮСШ, специализировавшихся на этом виде спорта. Насколько помню, назывались они как-то типа «Веселый Дельфин».
Вот на этого «Дельфина» мы и поехали в Минск. И организаторы, надо отдать им должное, не ударили в грязь лицом. Хотя соревновательная и около-спортивная части поездки мне не очень запомнились. Всё, хоть и на хорошем уровне, но в принципе, как обычно: обязательный душ, плавки, шапочка, бассейн, тумбочка, свисток судьи и… Вперед! А там уже финиш покажет, кто и чего стоит в том или ином заплыве.
Хотя… нет. И в около-спортивной части кое-что запомнилось.
Первое, чем меня поразил Минск — тишиной. Поезд из Москвы в столицу Белоруссии приходил довольно рано. А зимний день и так короткий. Поэтому из вагона мы выходили ещё затемно. Но в той же Москве нет никакой разницы — темно или светло на улице. День, ночь, утро, вечер — всё одинаково шумно. И все куда-то бегут, толкаются, орут, стараясь перекричать друг друга.
А здесь… Тихо. Через здание вокзала вышли на Привокзальную площадь. Никого. И в этой тишине, практически при полном безлюдье (ну, если не считать нас и небольшое количество пассажиров, что вместе с нами оказались на площади)… И в этой тишине медленно, никуда не торопясь и тоже — совершенно бесшумно, большими, но редкими белыми хлопьями почти вертикально падает снег. Ему в унисон, так же бесшумно и неспешно, подъезжает троллейбус. Он ещё не открыл двери, но через ярко освещенные окна мы видим: внутри — никого.
И это в городе, который уже тогда был «миллионером» по числу жителей!
Наверное, из-за такой оглушительной разницы между шумной, многолюдной, вечно куда-то спешащей Москвой и тихим, неспешным, практически безлюдным Минском, это первое впечатление от города было настолько запоминающимся, что врезалось в память практически на всю оставшуюся жизнь.
Поселили нашу команду в «Дом колхозника». Гостиница, как гостиница. Ничего особо примечательного. Но стоял он на той же самой улице, на которой, чуть дальше и на другой её стороне, была проходная минского часового завода «Луч». Сейчас мало кто помнит, что когда-то был такой. Но мы-то…
Каждое утро, уходя на соревнования, оглядывались на провожающий нас и ободряюще подмигивающий («Не дрейфь, пацанва! Всё пучком будет!») логотип завода из ярких красных лампочек, горевший над его проходной. А возвращаясь вечером, ориентировались на него: где-то здесь, чуть ближе и на другой стороне улицы от этого знакомого логотипа «Луч» — угловатыми, узкими, прописными буквами — должен быть и наш «Дом колхозника». Так что, наверное, неудивительно, что и сам часовой завод, и его логотип запомнились надолго.
А ещё осталось в памяти удивительно вкусное и сытное блюдо, которое можно было купить практически в любом заведении минского общепита. Такая солидная по размеру, толстенькая круглая картофельная лепешка с мясным фаршем внутри. Что-то отдаленно напоминавшее картофельные котлеты, которые делали и у нас дома, но… Намного вкуснее! Даже столовские.
Можно сказать, что в Минске мы питались исключительно этими картофельными котлетами. И могли есть их не по одной на дню. Но за раз… Только одну! Больше — никак не получалось. Но мы даже не огорчались. Ничего страшного, через час-другой зайдем в иную столовую и закажем то же самое. И оно будет не менее вкусным!
Вот только… По той, детской памяти, мне это блюдо запомнилось как «кулебяка». Но потом, уже взрослым, когда стал расспрашивать белорусов за рецепт… Вот тогда и выяснилось, что сами белорусы почему-то называют это блюдо «колдуны». Хотя я и сейчас сомневаюсь, что колдуны — это то же самое, что когда-то нам так понравилось в Минске.
Вообще-то, в столице Белоруссии мы были всего ничего. От силы — чуть больше недели. Зимние каникулы сами по себе не такие уж и большие. А если вычесть из них дорогу туда и обратно… Вот и получается — дней семь-восемь. Но столько в них вместилось… Только вспоминай!
И это во многом благодаря организаторам, которые, помимо собственно соревнований, устроили нам, их участникам, потрясающую культурную программу. Холм Славы, Хатынь, «Беларусьфильм», цирк. И даже… Опера!
Вот о ней, думаю, обязательно надо рассказать. Потому как лично для меня это событие оказалось очень даже запоминающимся.
В тот вечер в Минском оперном давали «Князя Игоря». И хорошо, что я догадался купить программку. Потом пригодилась, когда в школе рассказывал о Белоруссии и том, что мы там видели. Если бы не программка… Ничего бы я своим одноклассникам о той опере не рассказал.
Нет, так-то здание красивое. И снаружи, и внутри. Причем внутри даже шикарнее, чем снаружи. Золотые канделябры, огроменная люстра (тоже вся в золоте!) в зрительном зале. Везде ковровые дорожки, мягкие, обитые бархатом кресла. Лепнина — где только можно. Глаза просто разбегаются. Не знаешь, на что сначала смотреть, на что потом. Особенно, когда тебя со всех сторон только и делают, что толкают локтями: «Костян, позырь!»
Но… После того как мы уселись на свои места — где-то на балконе, чуть выше партера, свет в зале потушили и… Началось! Началось моё мучение. Нет, так-то, когда кто-то один поет, что-то ещё разобрать можно. Но с большим трудом и еле-еле. К тому же, это ведь так, эпизодами. А в основном, как выяснилось уже по ходу оперы, они хором голосят. И… Как завопят дружно… Ни-че-го! Ничего не понятно!
Еле-еле до первого антракта высидел. Хоть лимонада в буфете попил. А после антракта… Уж я и так, и эдак, а всё равно… Не выдержал и уснул. Наверное, физически и эмоционально уставший организм настоятельно запросил передышки. И, между прочим, мне это немного помогло перед стартами, что были на следующий день. Отдохнув на опере, я даже смог включиться в призовую гонку!
Но с той поры я понял: нет, опера, это — не моё.