В Тамбовской области мы с приятелем взялись отделывать двухквартирный дом, заселённый впоследствии начальником милиции и главным ветеринаром колхоза. Работали, естественно, без выходных, поскольку закончить надо было за время отпуска и немногочисленных отгулов, накопленных как раз для подобных целей.
Развлечений-то особых всё равно в округе не было, кроме пьянства беспробудного, захватившего местный люд обоих полов от мала до велика.
Ритм «великой стройки» только однажды был нарушен, когда рабочие пилорамы пустили «налево» уже высушенные нами доски для полов.
Вынужденный день безделья предполагал только два варианта: присоединиться, с непредсказуемыми последствиями, к местным аборигенам или поехать в ближайший очаг культурных развлечений — Тамбов.
Дорога туда была бы крайне увлекательная! Дизель-поезд, состоящий из двух вагонов, по расписанию отправлялся только из конечной точки. Дальше начиналось самое интересное: народ у каждой деревушки «голосовал», как на шоссе — поезд останавливался и вагоны с тамбурами наполнялись сельским населением с пьяными песнями, самосадом, кудахтаньем кур и блеянием коз.
Путь до очага культуры получался не очень тернистым, но очень долгим…
Пока мы раздумывали, чем же нам заполнить неожиданный выходной, наши размышления прервал голос невесть откуда появившегося председателя колхоза: «Ребята… Мужики… Выручайте… Авария на водопроводе. Ферма, садик, хлебозавод — всё без воды…»
Мы: «Так у вас же есть люди, пусть найдут место повреждения, откопают, заделают…»
Председатель: «Да нет никого! Одна пьянь — толку никакого! И экскаватора у нас нет и сроду не было, да и в округе — тоже… Откопать трубу надо, а заделать — мы заделаем!»
Делать нечего — деревне надо помогать!
Мечты об обещанном вознаграждении и царском ужине быстро рассеялись, когда мы только вонзили лопаты: жирный чернозём, перенасыщенный водой, не то что поддаваться не хотел, его вообще от лопаты было не оторвать!
Плюнули… Поговорили, сначала нецензурно, потом просто не литературно. Покурили… Ждём председателя. На душе разочарование: «И как Мичурин тут жил в такой грязюке?»
Печальку нашу рассеял посторонний звук — вдалеке по просёлку двигалось что-то похожее на экскаватор! Вот это да… (Я теперь хорошо представляю, какие чувства испытывает человек, находящийся в океане при виде проходящего мимо красавца-корабля!) Мы его догнали в два счёта — оказалось, прапорщик с
После непродолжительных переговоров, закончившихся полным взаимопониманием, экскаватор минут за десять докопался до места повреждения трубы и гордо удалился, плюнув в небо пучок гари. Курим… Ждём председателя, но уже весёлые.
От нечего делать пришла шальная мысль: давай его разыграем, подчистим траншею и землю, уберём следы колёс и ковша экскаватора — вроде как мы это всё вручную осилили.
Сказано — сделано… А тут и председатель к вечеру подоспел.
Такого ошалевшего взгляда я никогда больше не видел! Бедняга заикался, багровел, рассказывал, сбиваясь, что если бы он весь колхоз загнал сюда, то такую яму они бы и за неделю не выкопали, что такого трудового энтузиазма он никогда не видел и не предполагал! Что зря москвичей считают бездельниками, вот он — живой пример обратного! Что он всегда нас будет приводить в пример! Что весь колхоз нам благодарен…
Момент, чтобы сказать правду, нами был безвозвратно упущен…
Теперь, когда мне ни с того ни с сего икается, я понимаю, что где-то на Тамбовщине, в далёком заброшенном селе Ржакса какая-нибудь престарелая бабушка корит сына или внука, уличённого в безделье, рассказывая ему в сотый раз байку про двух москвичей, совершающих невообразимые трудовые подвиги…
Может, так на Руси и создаются испокон веков легенды?