Я открыла настежь окно и смотрела, забыв обо всём, на это буйство природы. Внезапно мой взгляд устремился на окно противоположного дома: из него выглядывала женщина моих лет и так же, как и я, была поглощена созерцанием грозы.
И лишь спустя пятнадцать лет мы с ней познакомились, выгуливая своих собак. Анна, так звали женщину, только вышла на пенсию, её муж ещё работал. Жили они довольно замкнуто: с соседями практически не общались.
Так случилось, что с Анной у нас сложились немного странные, но доверительные отношения. Друзьями, в полном смысле этого слова, мы не были, хотя делились самым сокровенным, зная, что разглашения не последует.
Как-то Анна рассказала случай —
И только они въехали в кладбищенские ворота, магнитофон умолк. Анна рассказывала, что её охватил неописуемый ужас, две-три минуты показались двумя-тремя часами. Едва автомобиль выехал на трассу, музыка вновь зазвучала.
Прошло несколько дней. В их подъезде один за другим ушли из жизни три человека. В день, когда хоронили одного из них, Анатолий сказал:
— На подходе ещё трое, — и перечислил предполагаемые имена жильцов.
Осенью они продали дачу и купили недалеко от дома огород, находящийся через два участка от моего. В ту зиму внезапно умер их пёс, ещё не старый.
В разгар лета, а лето в тот год выдалось знойным, на солнце наблюдались частые вспышки — неблагоприятное было время для отдыха на море. И вот в июле, возвращаясь с огорода, встречаю Анатолия. Он шёл на свой участок. Спросила у него, где Анна.
— Её нет, — таков был ответ.
Наверное, моё лицо выражало такое недоумение, что он поспешил пояснить:
— Уехали с сестрой «дикарями» на лиман, на грязи.
Анна не говорила о предполагаемой поездке. Оказалось, сестра вечером позвонила, предложила поехать, и наутро они отправились в роковое путешествие.
Вернулась Анна какой-то изнурённой, больной, рассказывала, что приходилось сорок минут идти под палящим солнцем на грязи и обратно.
В августе у неё обнаружили онкологическое заболевание, операцию поздно было делать, прошла она три курса интенсивной терапии и в декабре ушла из жизни.
За несколько недель до её ухода приснился мне сон, что идём мы с ней по какому-то лабиринту, спешим выбраться до темноты на простор. Я едва поспеваю за ней, кричу, чтобы подождала. А она отвечает, что тебе ещё рано, и скрывается в лабиринте.
Каждый день Анатолий ездил на кладбище, а летом попал в больницу, сделали операцию на желудке — злокачественная опухоль. Прожил он ещё год.
А те трое жильцов подъезда, которых он когда-то перечислил, пережили его: один на два года, двое (супружеская чета, им было за восемьдесят) — на пять лет.
Нет-нет, да вспоминается эта непростая история: то ли совпадение было, то ли неуважительное отношение к самым святым моментам жизни — рождению и смерти, повлияло на судьбу этой семьи — никто не знает ответа на этот вопрос.
Примечание: имена упомянутых в рассказе людей вымышленные.