Ну, за довоенное время поручиться не смогу, папа говорил, что бабушка стирала одежду в тазике в ванной комнате их коммуналки. А насколько вспоминаю я… В 60-е годы уже у многих, в том числе и у нас в семье, была стиральная машина. Она была далека от нынешних автоматов, заливать в её бак для стирки надо было сразу горячую воду из-под крана, запуск и остановка стирки шли под управлением таймера, потом вода спускалась, заливалась чистая для прополаскивания, потом всё постиранное сушилось в центрифуге.
С немалым удивлением я смотрел у моего приятеля на «стиралку», в которой не было центрифуги, а постиранное сушилось прокручиванием между двумя валиками. Надо было крутить ручку, валики вращались — и с другой стороны выходило более или менее отжатое бельё. Конечно, центрифуга была намного лучше и сушила почти досуха, на верёвках в кухне всё досыхало быстро.
Но стирали в доме мы не слишком много. Основную массу стирки брала на себя прачечная. У неё были пункт приёма и пункт выдачи, обычно размещённые рядом. В самом начале работы с прачечной надо было «включиться в процесс» — зайти в пункт приёма и купить у них метки. Они их продавали аж сотнями.
Получив на руки несколько кусков крепкой льняной белой материи, на которых были пропечатаны много-много одинаковых номеров, надо было пришивать эти номера к определённым местам постельного белья или одежды, предназначенной к стирке в прачечной. Отрезал номер от общего куска, подогнул краешки, чтобы ниточки не выскакивали — и аккуратненько пришиваешь метку. Рубашка — под воротник или внизу воротника, майка — внизу подола, всякое бельё — на один из уголков.
А затем всё просто. Отобрал что там для стирки, завязал с простынями в один узел (у нас всегда были простыни для прачечной), в этот самый узел завязал описание содержимого, в пункте приёма было полно бланков, их брали домой и заполняли еще там — сколько рубашек, футболок, трусов, пододеяльников, простыней и прочего и под каким номером все они значатся. Писали в двух копиях, одну — себе, одну — в узел на простыне. Собранное для стирки просто перебрасывалось в окошко внутрь пункта приёма. Там, как правило, никого не было, набросанное собирали, сортировали и отправляли в стирку. На стене было объявление — когда будет готово сданное в этот день.
А потом в тот самый день, уже в пункте приёма, со своей бумажкой подходили к работнице пункта. Она смотрела список, сравнивала с прибывшим — и выносила несколько пакетов, предварительно сказав, сколько это стоит. Заплатил — забирай. Всё выстиранное и выглаженное. Рубашки — отдельно, бельё — отдельно.
В накрахмаленные пододеяльники одеяло пролезать не хотело, а чтобы расправить простыню — надо было приложить силу.
Всё ли было гладко? Да нет, всякое бывало. И простыни изредка рвали и всякое такое… Нам даже одну простыню прачечная на новую заменила. Сами порвали — сами и виноваты.
Да. Теперь этого нет. Есть стиральные машины-автоматы, к которым подключают электричество и холодную воду, а всё, что надо, они делают сами.
Но на своей стиралке мне никогда не получить такие сияющие, от крахмала почти твёрдые простыни, что выдавали в прачечной в советское время.
Постирать, накрахмалить, выгладить…