О предательстве
Символом предательства является Иуда, за тридцать сребреников предавший Христа. И неважно, что на то была воля Божья, что он был игрушкой в руках высших сил, что без того самого Иуды не было бы распятия и воскрешения, а следовательно и искупления наших с вами грехов — здесь у нас и вовсе каша в головах. Важно то, что нами на будущего Иуду, предателя, всегда взгромождается эверест наших собственных ожиданий, чаяний, тех самых принципов — что такое хорошо, а что такое плохо, часто не спрашивая самого Иуду, а согласен ли он с ними, а каково ему. Неважно. Важны наши собственные ожидания, принципы, воспитание, перепады давления и настроения.
Например, он или она, нафантазировав себе и «слепив из того, что было», не сумев удержать его или её в клопяном шкафу своих собственных иллюзий (отношения, работа), в середине жизни вдруг очень удивляются, а отчего это она или он думает по-другому, хочет другого, предаёт. Отчего это он или она больше не желает идти в твоей же упряжке из снов и иллюзий, целей и представлений, а хочет, например, ехать на быстром автомобиле в противоположную от тебя сторону. Человек вдруг отказывается исполнять нашу волю, следовать нашим принципам и убеждениям, а хочет следовать отныне своим — пускай и не таким возвышенным, как наши. И за это он становится предателем. Странно. Смешно. Глупо.
Потом, всем нам свойственно меняться: сегодня мы хотим зарабатывать деньги, а завтра уйти в монастырь. И завтра нам становится не по пути с теми, с кем мы зарабатывали деньги. Является ли это предательством?
Моя жена всегда хотела простой семейной жизни: чтобы были дети, чтобы он зарабатывал, чтобы машина, дача, отпуск в Турции. Я, как глубокомысленный «мудрец», её природу упрямо игнорировал, приучая её к высшим, дорогим мне материям. А потом года два удивлялся, когда она меня «предала». А может, она просто, наконец, не предала себя и последовала уже не за мной, а за собой, пускай и не такой возвышенной, но собой, родной и единственной? Раньше я её винил. Потому что был глупцом. Сегодня я её винить уже не могу. Так как всё естественно и закономерно. И кто из нас предатель?
Мой прежний руководитель взял меня к себе на работу, а когда лет через пять я решил от него уйти, потому что это ЕГО работа, ЕГО понятия, ЕГО принципы и убеждения, а я изменился и захотел иного, он меня обвинил в предательстве… Ждал ли он того, что я буду с ним до конца моих дней — думать, как он, действовать, как он? Уверен, что ждал. Был ли он в своих чаяниях умён? Нет. Был ли я предателем? Для него — да, для самого себя — нет.
Предательство — понятие не очень вдумчивых, ограниченных своими собственными иллюзиями и перцепциями, с завышенными ожиданиями от других, индивидов. А то и вовсе предательства нет. Есть закономерность, даже если мы её и не принимаем.
О вирусеРеклама
В животном мире всё закономерно, логично и гармонично. Даже когда лев сжирает антилопу и целые острова исчезают под водой. Лев не может выжить без антилопы, и поэтому антилопа должна быть убита по какому-то высшему, жестоко справедливому замыслу. Причём, умирая, она смиряется со своей участью, словно и она своим невысоким умом это как-то понимает, отдаваясь покорно на заклание.
Из сотни тысяч погибших лососей, добровольно ищущих своего конца, взметаются в высь миллионы новых жизней, причём не только своих собственных, но и совершенно чужих. И лосось — если бы владел нашим спектром эмоций — этому словно рад: нате, ешьте меня, вот вам плоть моя, вот вам кровь моя. В ход идет всё — кожа, кости, мясо. Из икры и молок — новые поколения, кости и плоть — медведям и людям, растениям, произрастающим сквозь них и питающим себя… Всё идет в ход, всё на пользу всему миру…
В животном мире на всё воля высшая, вселенская и жестоко справедливая. Но не в мире человеческом. Там — сплошной мрак и скрежет зубовный. Варварство, облечённое целыми философиями.
…Свора гончих гонит по полю зайца. Гонит недолго, минут семь, неминуемо настигая и зажимая с боков. Настигает, опрокидывает, рвёт на части, под детский, почти человечий, крик зайца …
…Или, например, как натаскивают псов на барсука. Барсука загоняют в специальный выложенный из дерева лабиринт, откуда он сбежать не может, и травят на него собаку. Собака снаружи, барсук внутри, ограниченный в движении. Сзади его палкой подталкивает-колет двуногий «венец творения», спереди кусает псина. Оба входят в раж — и человек, и псина. И так час, другой. Одну собаку, другую, третью. Ну, а потом ослабленного барсука и вовсе пускают «на клык» — не для красоты же его держать…
А один мой на недолгое время знакомый, заядлый охотник, как-то рассказывал в компании, как он натаскивает своих легавых: выезжает в чистое поле, берёт подобранного на улице бездомного котёнка, дразнит им перед носом своих псов, потом бросает несчастного, а через несколько секунд вослед ему пускает собак. Собаки гонят несчастное животное, быстро настигают, рвут на части…
Узаконенная охота. Забава человеческая. На наших телевизионных каналах, как футбол под пивко…
Зачем всё это? Разве для того, чтобы как льву, сжирающему антилопу, уцелеть, выжить, насытиться? Вовсе нет. Просто ради охотничьего азарта, удовольствия, чужой смерти… узаконенного садизма.
О работе и результатахРеклама
Мы почти не умеем получать удовольствие от процесса, работы. Западная цивилизация настроена на скорейшее, максимально быстрое получение результата. Восточная больше склонна сосредоточиваться на процессе. Мы почти не умеем наслаждаться действием, подгоняемые скорее увидеть результат этого действия. Получить оценку. Быть не участниками, а победителями.
Понаблюдайте за какими-нибудь работягами со стороны. Электриками, ремонтирующими ЛЭП. Сантехниками, чинящими канализацию. Копателями траншей. Эти люди находятся в постоянном стрессе — это видно невооруженным глазом, даже со стороны. Кажется, они не могут произвести ни одного действия, чтобы не напрягать себя и своих коллег. Стоит ругань, мат, звучат сальные, напряжённые шутки. Или же показное веселье.
Понаблюдайте за врачами, к которым вы пришли на приём. За учителями, которые учат ваших детей. За уборщицей, которая убирает ваш кабинет. Все напряжены, явно недовольны и несчастны, преисполнены стресса, но делают вид, что всё просто замечательно. Ну, или уже и не делают.
Мы почти не умеем любить свою работу. Совсем не умеем уважать своё руководство и коллег. Мы постоянно конкурируем, даже когда нас никто не заставляет. У кого бонус больше, кто больший профессионал, кто больше знает и лучше умеет. Мы почти никогда не уходим с работы с чувством благодарности за время и возможности, подаренные нам. По статистике больше 50% тех, кто работает дольше одного года на своем месте, не любят свою работу, около 30% её «терпят», «потому что она даёт им заработок», и лишь около 20% свою работу любят, начальство считают хорошим, коллег — друзьями.
Как-то недавно я был на вечеринке со своими коллегами. После первой рюмки один мне признался, что «за.бался» и ему хочется напиться в хлам. Другой уже был на полпути туда же, и хотя признаний никаких не делал, было видно, что тоже изо всех сил снимал накопившийся стресс, остальные не отставали. К концу мероприятия из народа, что называется, попёрло: кто-то стал агрессивно что-то доказывать, кто-то с великого литературного русского перешёл на великий мат, кто-то уже лежал под столом… Радостного и счастливого впечатления застолье вовсе не производило.
Статистика гласит, что Россия и Беларусь занимают одни из первых мест в Европе по… самоубийствам. Наверное, не зря…