И вот бабуля моя говорила, что если есть не станем, дядька этот придет да заберет к себе, и будем мы с братом так же весь день на балконе с ним куролесить. Ни во двор нас не пустит он, ни к матери. Помню, зазевалась с ложкой навесу, как в дверь позвонили. Я к окну — дядьки не видать. Ну, все, подумала, пришел сосед за мной…
А еще бабушка говорила, что у нее на работе есть специальный телевизор, который всё-всё показывает, что мы дома без взрослых вытворяем. Не знаю, чего больше мы боялись, соседа или телевизора, но помню, как забегу к ней на работу в поликлинику, вечно по углам глазами шарю, телек ищу. Попросить бабулю показать его мне боязно было. А вдруг спросит: «С какой целью интересуетесь? Натворили чего?»
А нынешних детей и пугать ничем не надо. Сбылась мечта предков, не зря они яблочко по блюдечку во всех сказках катали, мечтали о видеонаблюдении. Оно и появилось. Пока что в детских садах. Уже в школы идет. Потом, может, и в институты заглянет, на работу следом, а там и до кладбища недалеко (а что, мало ли, человеку в гробу некомфортно станет?).
Так что можем теперь круглосуточно за детьми наблюдать, даже на работе, если вдруг тоска придет. Главное, чтоб она пришла, когда начальник вышел. В Москве социальная карточка уже вовсю работает: в школу ребенок зашел — тебе смс-ка, на обед сникерс съел вместо супа — тебе смс-ка. Гастроскопию делать не надо.
А если к телефонам соответствующие функции подключить, то контроль за передвижением подопытного будет тотальным. Можно графики строить, рассчитывать процент отклонений пути домой от нормы, потом всё анализировать и по итогам организовать внеочередное собрание. Не человек, а Всевидящее око Саурона. До тех пор, пока дети не вырастут и «око» Саурону не прикроют.
Я вспомнила себя в детстве. Хотела бы я, чтобы мама за мной наблюдала денно и нощно? Как я зимой квас пила холодный на остановке с подружками вместо географии. Как пришла в школу в двух юбках — домашняя снизу, школьная сверху. У «пейсателей» с детства свой стиль в одежде.
Раньше, говорят, было плохо, никто ничего о человеке не знал. Ну, так ведь еще раньше еще хуже было — женщин на кострах жгли, а сейчас колдуют себе свободно, да еще деньги за это берут.
А теперь и правда тяжело стало жизнь свою от чужих глаз прятать. Сам не спалишься, так друзья подсобят. Сайты по трудоустройству отправляют работодателей прямиком на личные странички соискателей в соцсетях. Пришлет человек резюме, придет на собеседование во фраке и галстуке-«бабочке», а ему и скажут:
Мы в окружении чужих глаз. Но не подумайте, я не против технического прогресса. Безопасность ребенка — дело вдвойне святое. Помнится, в прошлом году у нас паренька по дороге в школу бывшая няня увела, отомстить хотела родителям за увольнение. Пропажу обнаружили к вечеру. До восьми вечера не поинтересовался никто, где пацан. Ни учитель, ни маман. Хорошо, камеры не дремали, весь путь мальчишки отследили, все 200 километров. А учитывая, что с момента пропажи до начала поисков 12 часов прошло, он и до канадской границы добежать мог.
Так что есть в яблочке на блюдечке несомненный смысл. Да только есть и одно «но»… Камера видеть может, да сделать ничего не может. Нет в ней души.
А потому хоть с ног до головы техникой обвешайся, чуткого сердца человеческого это не заменит. Какой смысл улицы камерами шпиговать, если можно у всех на виду жить с братьями-сестричками, плохо жить, просить о помощи всех взрослых в округе, во все двери стучаться и все равно быть зверски убитым собственным отцом-психопатом. Потом об этом вся страна кудахтать будет, да вот тебе от этого в сырой земле только холодно…
Так что не камеры разбазаривать надо, а людей прививать, вводить им в кровь специальное вещество или гормон какой, который в человеке за неравнодушие отвечает. Недаром в камере сердца нет, а в сердце человеческом целых четыре «камеры»…