Мы же, после того как плюхнулись, всей стройной толпой дружненько — к деревянному, дощатому заведеньицу, что буквально в пределах прямой видимости от барака аэропорта.
Как зачем? А проверить, так ли здесь душевно, как и в Питере, где и примоститься у подоконника с парнями не успеешь… Веру Михалну или Портюшу ещё из кармана бушлата не достал, а бабулечка-красотулечка, что уборщицей в заведении подрабатывает, уже и стаканчик чистый принесла, и карамелек по числу лиц, дегустирующих напиток, на подоконник выложила. И за эту душевную услугу… Всего-то! В благодарность ей — пустую бутылку оставить. И… Не приведи Господь, рядом с тарой гривенник или пятиалтынный оставить:
— Сынки… Заберите. Заберите! Я — зарабатываю. Нищим у Никольского собора отдашь. Храни тебя Боженька, морячок…
Вот так душевно когда-то было по питерским туалетам. А в Амдерме?.. Какое там! У той дырки, что прямо до центра земли местными умельцами в вечной мерзлоте прогрызена, та-акие… Явно не рукотворные и не Египетские, пирамиды.
Тут-то народец, что после плавящегося под уже жарким летним солнышком питерского асфальта, по гражданке, в одних футболочках, на уходящий на взлёт борт запрыгнул… С тоской и плохо скрываемой завистью стал поглядывать на умудрённых жизнью сотоварищей, что ещё с курсантской формой не распрощались. Пусть и тоненький, но всё же тельник под формёнкой есть…
И совсем было пали мы духом. И приуныли, полные пессимизьма. Да только… Только знали полярные авиаторы… Знали, чем на перелётах торговать!
Так-то оно, конечно… Шикарного ассортимента по полкам и витринам в буфете амдермского аэропорта не наблюдалось. Да и не был он нам тогда особо нужен. Главное, что в буфете «было»! И именно то, что нужно. Полстакана неразведённого спирта с солидным прицепом в виде приличного куска красной рыбки. Сёмги или нельмы. Выпил и закусил сразу. Ну, и повторил, не отходя от стойки…
Знали, знали асы полярных воздушных трасс, чем торговать. Два часа на лёгком летнем морозце с пронзительным студёным ветерком на десерт… И хоть бы чихнул кто потом!
Правда, когда уже над Тикси предпосадочный круг делали, снега на прибрежных сопках не было. Но… Какая-то подозрительная гладь на море. И… что-то уж больно кучно суда портофлота стоят у причальной стенки.
А как только сели и на местности осмотрелись… Точно. То-о-очно! Это ж весь могучий флот Тиксинского порта, плюс пара лайб, что не смогла прошлой осенью вовремя уйти из бухты… Всё это стоит вмёрзшим накрепко в ледяной припай.
И работы для практикантов… Нет пока. Никакой! Ну, начальник и дал нам неделю. На акклиматизацию. А мы — в футболках… Не отошли ещё. От шока. А как отошли… Так не то чтобы потрусили — побежали… На максимальной скорости, форсируя двигатели, помчались. В магазин, в магази-ин!
Заскакиваем в него. А та-ам… По всей стране — «сухой» закон. Борьба с пьянством и алкоголизмом. Грузия уже все свои виноградники вырубила, отчиталась и — сверх плана армянские выкорчёвывать начала. А ту-ут…
Портю-уша… Целым артиллерийским складом. Знай, только снаряды подноси. Как куда? Вот и корзинка стоит.
— Девушка… А в одни руки сколько?.. Сколько можно? Если в бутылках на одно курсантское рыло.
И уже по отвалившейся у продавщицы челюсти понимаешь — столько, сколько нужно.
Нет, можем всё-таки, если захотим! Пусть и в отдельно взятом посёлке, но… Чем не коммунизм? Страна про магазины самообслуживания в Москве и Питере хорошо, если через одного слышала, не говоря уже про какой-то там Выдропужск или Миндюкино. А тут… Маленький заполярный посёлок на берегу Студёного моря, почти у самого края света… Нате! Пожалуйста…
По всему Союзу — «по бутылке в руки»! А тут… Бери — не хочу. Госпидя-аа… Чтобы всем так жить!
В общем, берём по корзинке на брата, двигаем к кассе. И… Только начинаем поступательное движение… Во-о-одка!
— И что? Тоже «сколько хотим»?!
Обратно! Портвейн выгружаем, где стоял. Возвращаемся к месту неосвоенных водочных залежей… Грузимся! Фу-уу… Теперь можно и к кассе.
И только… Только поравнялись с этою кассою. А у неё… Такие светлые полулитровые бутылки с залитым сургучом горлышком. И зелёненьким прямоугольничком этикетки: «Спирт питьевой».
— А это?..
— Парни. Да откуда вы такие дикие?!
— Из Питера мы, красивая ты наша…
* * *
Малость… Самую малость Тикси до коммунизма в советское время
не дотянул. С варёной колбасой и пивом в посёлке проблемы были.С пивом оно понятно. Рыбы хорошей, икры красной — полное море Лаптевых. Плюс Лена, её протоки, речки, речушки разные. Сказка просто рыбная. А хмель или ячмень там… Не растут они за Полярным кругом. И забацал бы сусло, так из чего?
Поэтому, как навигация на Лене открывалась и первый «пассажир» с туристами на борту у входа в бухту начинал прорисовываться… Всё! Суши вёсла. Местные этот белый теплоход пивной мечты ещё на входе в бухту на абордаж брали. С криком, дракой, ружейной пальбой и отборной русской латынью в качестве острой приправы. Что там эти нынешние сомалийские пираты? Детский сад просто. Пионерская зорька в одном месте у них, по сравнению с тиксинской пивной баталией…
А вот с варёной колбасой почему полная засада была… Не знаю! Вроде и олени, вот они, рядом, прямо по берегу бродят. А колбаса в магазине… Только конская.
Ну, конская — так конская.
— А ещё, красивая ты наша, болгарского перца стручкового. Пару банок. Заверни, Солнышко. А то — как мы его?..