Но было во всех что-то общее, объединяющее в единую неделимую касту вузовских преподавателей. В первую очередь, наверное, их профессионализм. Который настолько въедался в суть и плоть каждого из них, что чувствовался не только на лекциях.
Группа у нас была не самая прилежная. А уж насчет приличий…
Принимая первый огонь на себя и оставляя основную, ударную, мужскую силу в качестве засадного полка в резерве, девчата после очередной предэкзаменационной консультации запросто могли задать преподавателю вопрос типа:
— А что нужно знать, чтобы гарантированно получить тройку?
Или:
— А как вы относитесь к шпорам?
На последний из них один из преподавателей как-то честно сказал:
— Шпоры — это труд студента. А любой труд должен быть оценен и по достоинству вознагражден.
Самое интересное, что консультация была перед экзаменом по… отраслевой экономике! Не знаю, ответил бы так технолог или механик. Но экономист попал в самую точку.
Да, преподаватели бывают разные. Но мне как-то больше везло на хороших. Или, может, просто плохое быстрее забывается? Хотя навряд ли. Причина — не в этом. Как мне кажется, в другом. Все мы — люди. В том числе и преподаватели. И живем — не сами по себе. А среди таких же, как мы, людей. Об этом и история из жизни.
…Когда учился на заочном, естественно, жили в гостинице. Время было и голодное и нищее — начало 90-х. И деканат, чтобы хоть чуточку сэкономить невеликие студенческие деньжата, пристраивал нас в ведомственные гостиницы, где цены не так кусались.
В тот раз направили нас в гостиницу УВД. И вот как-то мы уже спать собрались ложиться… Да легли уже. И тут соседи через стенку расходились не на шутку.
Ну, мы кинули на «морского» и пошел один из наших сказать соседям пару ласковых. Ушел, значит, утихомириватель и… С концами. Нет и нет его. А через какое-то время слышим, среди незнакомых пьяненьких голосов и знакомый нам голос прорезался.
Мы — второго гонца к соседям. За ним — третьего. А потом и я пошел, последним.
Оказалось, за стенкой гуляет компания ментовских офицеров, один из которых (теоретиков тогда в высшей школе не хватало, и нам часто читали лекции практикующие юристы, типа судей областных судов, начальников криминалистических лабораторий
И вот сидим мы, значит, закусываем. Только присмотрелся я: что-то какие-то бумажки знакомые под закуску подложены. Поднимаю одну из них со стола… Батюшки-светы! Да это же курсовая работа… А надо сказать, что не было тогда бумажек формата А4 и писали мы все работы — и курсовые, и контрольные — в обычных школьных тетрадках на 24 листа.
Смотрю, а это часть такой тетрадки. Разодрана и положена на стол, под закусь. И как увидел я это дело — ступор на меня нашел.
Хорошо, что не все такими заторможенными оказались. Один из наших и говорит этому достаточно высокому в звании офицеру и нашему будущему преподу:
— Ах, ты… — ну и дальше уже по русской латыни. — Девчонка (а фамилию-то видно на обрывках тетрадки!) писала, старалась, а ты не прочитал ничего, но уже порвал, сальных пятен и пивных разводов понаставил. Как обратно в деканат эту работу в таком виде понесешь?! В урну её, что ли? Как бы и не было курсовой? Девчонке что, по-новой всё писать из-за тебя, гада?!
И все глаза, имеющиеся в комнате на тот момент времени в наличии, — на него. Мужик в момент протрезвел:
— Парни, не прав я. Мои извинения всем.
— Да нам-то твои извинения… Ей, девчонке, что работу писала. Старалась… Ей что делать?!
— Да сейчас… Моментом! Мы её фамилию в блокнот запишем, завтра я в деканат сдам ведомость и ей — пятерку.
Ну, вроде как и сняли проблему.
Наверное, можно даже не говорить, что на следующем курсе мы этот предмет даже сдавать не ходили. Но нужные записи в зачетки получили. Сильно, конечно, не зарываясь при этом. И «хор.» тоже… Очень даже приличная оценка.
Хотя чуть не так сложись ситуация, навряд ли удалось бы избежать драки. После которой, вполне возможно, нам бы вообще никаких предметов не надо было сдавать. И не только на следующем курсе…
Но… Может, кто скажет, что повезло. А по мне, так нет. Потому как в самых разных преподавателях, что когда-то учили нас, неизменными были две составляющие — их профессионализм и отменные человеческие качества. Они не становились небожителями и прекрасно понимали, что ходят по той же самой земле, которую топчут своими ногами и студенты. Которые студентами-то — сегодня. А завтра станут уже коллегами. И пусть своей ложкой, но хлебать будут из того же самого котелка, из которого когда-то хлебал и ты.
Дай бог, чтобы и у нынешних студентов преподаватели были не хуже!