Слишком просто, скажете? Но почему бы и нет. Возможно, не стоит так уж отчаянно гоняться за счастьем, достаточно оглянуться и увидеть: если ничего кардинально плохого не произошло, то этот факт уже сам по себе и есть — счастье?
Сейчас много говорят о том, что чувствовать себя счастливым — это несложно. Что если у тебя есть стены, кровать и еда — то ты счастливее 70 процентов людей на планете. Что надо ценить каждый миг и каждую мелочь, наслаждаться моментом и просто бытием. Что если живы родители и крепка семья — ты сказочно богат. Что быть здоровым — это значит иметь всё. Это действительно так, и я лишний раз убедилась в этом два года назад.
Тем летом мы с дочкой отдыхали в
За три недели такого уклада мы как-то обмякли, распарились, растворились в душной атмосфере, сменили нервный ритм северного города на неспешное существование юга. Отдыхали душой. И все, в общем, было бы неплохо, если б не одно «но». Санаторий этот был оздоровительным, и большую часть обитателей составляли мамы и их дети со страшным диагнозом «детский церебральный паралич».
Бывало, раньше встретишь больного ребенка где-то у себя в городе, вот он идет по улице, вложив ладошку в руку своей мамы. Глянешь искоса, жалостливо, в глаза этой женщины, а она твою жалость не принимает, смотрит строго. Сильные матери, воюют за свое дитя и его место в мире, на жалость и времени нет.
А тут — больше половины санатория. И знаете, что страшно? Эти дети и их мамы — между собой свои, они жмутся друг к дружке на скамеечках, говорят неслышно, делят безмолвную печаль на всех. А ты и твой здоровый ребенок — чужаки, как люди из другого мира. Как у Чехова: «За дверью счастливого человека должен стоять кто-нибудь с молоточком, постоянно стучать и напоминать, что есть несчастные». И, как у великого писателя, с его чувством вины счастливого перед несчастными, чувствуешь себя виноватой за то, что ребенок твой здоров.
Это такое странное чувство — вина счастливого человека. Но у него есть и обратная сторона. Идешь по центральной площадке с фонтаном со своим совершенно здоровым ребенком, он идет с тобой рядышком, щебечет что-то, спрашивает, забегает вперед, смеется и радуется морю, солнцу и брызгам фонтана, и ловишь на себе усталые взгляды женщин. И в этот момент чувство жалости переворачивает в тебе душу, и ты жмуришься, не в силах ничем им помочь, сглатываешь набухший комок в горле, и вот уже следующая мысль пронзает тебя глубинной и душевной простотой.
И чуть ли не впервые в жизни ты говоришь: «Спасибо тебе, Господи, за моего ребенка, за то, что он есть, за то, что он здоров, за все, что ты делаешь для нас».