Выбор актера Леонова на роль подлого самодура-крепостника графа Кутайсова (царева любимца, бывшего царского брадобрея) многих удивил, но мастер есть мастер — добрый и веселый комедийный актер сумел показать особенности своего пакостного героя. Сергей Юрский в роли гусарского командира был великолепен. Великолепен, в обычной для него роли второго плана, был и Сергей Филиппов (управляющий поместьем Елпидифор).
Фильм был музыкальным, так что за актеров пели профессиональные певцы. За главную героиню пела Тамара Милашкина, и исполнительнице этой роли Тамаре Семиной удалось великолепно слиться с музыкой — ее внешность полностью соответствовала голосу певицы.
Но это — лирика и высокие эмпирии. А на директора картины высыпалось много-много проблем. Ленинград. Поздняя осень. Скоро зима — надо снимать зимние сцены. Ну, там «гой-да, тройка, снег пушистый»…
Нужен был оригинальный дворец графа Кутайсова. И чтобы место было достаточно безлюдное, чтобы народ гуляющий, лыжники там всякие, вокруг не отсвечивали. Сработали знакомства. На зимнее время директор Павловского парка разрешила поставить декорации дворца неподалеку от Павловского дворца! Рабочие очень быстро соорудили возле настоящего дворца дворец бутафорский. Снаружи он был даже шикарнее Павловского. Вот только «внутренностей» у него не было, один фасад, окна и дверь, изнутри это были подпертые дощатые сооружения.
В фильме нужна была тройка. Но не просто тройка абы какая, а птица-тройка! Такую нашли на Псковщине, перегнали своим ходом к месту съемок. Пока в кадре актеры делали вид, будто они поют (под фонограмму) и управляют лошадьми, настоящий кучер правил тройкой из-под ковра, который покрывал кучерское сиденье (облучок). Тройка ехала, актеры играли, оператор снимал, кучер правил из-под ковра…
Но вот произошло ЧП. Сергей Филиппов — Елпидифор, уже загримированный, спускался по лестнице, упал и ударился. Вскочил — рука болит. Очень болит. Один из администраторов заподозрил вывих и, сочтя себя достаточно образованным в медицине, дернул актера за руку, «вправляя» ее. Актер громко закричал от боли, рука и не думала вправляться. Его доставили в фельдшерский пункт, осмотрели руку. Фельдшерица не поняла, что за большая и болезненная шишка на руке у актера.
В Военно-Медицинскую Академию Филиппова повез уже директор картины. Известного актера там встретили на ура, быстро сделали рентген. Оказалось — рука сломана. А дурак, который ее дернул, обеспечил смещение кости. Актеру немедленно сделали операцию, все совместили, наложили гипс. Бюллетень. А съемки идут — и осталось еще несколько, в которых он нужен. Везде, где возможно, Филиппова заменили дублером, снимая со спины, сбоку…
Осталось всего пара кадров, где без лица — уж никак. Эти съемки отложили до выздоровления актера.
Съемкам остального начал мешать мороз. При температуре -30о ходить надо в тулупах. А гусарам положено дефилировать в лосинах. Снимаясь раз за разом, дубль за дублем, несколько актеров, изображавших гусар и вынужденных ходить в лосинах, отморозили… Это самое, что из лосин выпирает. Пришлось между съемками актеров прогревать и снаружи, теплыми тулупами, и изнутри, согревающей жидкостью.
В ходе съемок на музыку и шум сбегались все окрестные лыжники. А каждое появление в кадре человека на лыжах — срыв съемки и куча метров кинопленки в брак! Одного нахала ассистент даже огрел палкой. Потом бедного ассистента спасали от уголовной ответственности…
Съемки заканчивались. Зима — тоже. Сергей Филиппов давно был выписан. Ему надо было разрабатывать руку. Если попросту — что-то ею делать. Но это было больно. И он предпочитал действовать неповрежденной левой рукой. Картина горела. Съемки горели. Директор договорился с женой актера, чтобы та подсобила — нашла способ заставить мужа задействовать поврежденную руку. Поскольку обеды в их семье обычно шли с рюмкой водочки, жена стала ставить оную рюмочку на шкаф — и придерживать здоровую руку Сергея Николаевича. Тому приходилось тянуться за рюмочкой той самой рукой, которую надо было разрабатывать…
Вскоре актер был готов к съемкам. Перенесенные им муки во имя искусства придали ему очень гордый вид, который, как нельзя к месту оказался на съемках. Гордо выпрямленная спина и выражение лица сделали последние нужные для фильма кадры просто замечательными. Особенно был хорош на их фоне эпизод фильма, в котором Елпидифор улепетывал от медведя.
В фильме была задействована медведица. Она, подчиняясь командам хозяина, отлично работала во всех сценах. А потом ее хозяин умер. Скончался. А медведица одна, без любимого хозяина, работать не захотела и вылезать из клетки не собиралась. Нашли дрессировщика, но медведица была уже старой и умной. А в фильме необходимо было снять эпизод, как она гонится за Елпидифором. Филиппов ждет. Медведица не хочет.
В конце концов, ее разозлили, она порвала поводок и погналась за Филипповым. Тот с разбегу перескочил через оркестровую яму (сцену снимали в декорациях театра), а медведица за ним прыгнуть не решилась, ее перехватили, успокоили и заперли в клетку. В кино попал именно этот кадр. Бедную медведицу обвинили в агрессивности и сдали в зоопарк… Остальные эпизоды, кроме одного, снимали с человеком в медвежьей шкуре. А для одного эпизода, где, кровь из носа, нужен был именно живой зверь, администраторы картины нашли еще одного медведя. Был он молодой и по размерам — много меньше первой медведицы, но оператор ухитрился так снять, что разница в размерах оказалась незаметна зрителю.
…Снег уже сходил, когда киношники, наконец-то, разобрали свои декорации. А директор музея-заповедника надолго обиделась на них — их транспорт нарушил почвенный покров даже через слой снега.
Съемки шли еще некоторое время, но уже в павильонах. Все было доснято, смонтировано, представлено комиссии обкома партии. Тов. Толстиков дал разрешение на показ…
Кто такой Толстиков, теперь знают только некоторые специалисты. Картину смотрят до сих пор.