За то ему, конечно, честь и хвала, но лучше бы — по всему, а то бок, где часть бордюра выбила темпераментная Тойота, смачно поцеловавшая каменных парней позапрошлым годом, уже начал оплывать под напором не самого желанного, но частого гостя, чаще всего приходящего со стороны моря. Да не одного, как правило, с почётным свинцово-лиловым эскортом. Капля камень, говорят, долбит. А я ж — не камень! Да и капель тот незваный гость приносит с собой не одну. И даже не две.
Как-то попробовала сосчитать, но после десятого десятка сбилась. Я, если честно, так и умею только до десяти. Но разве это так важно для настоящей клумбы? Важно, что бок оплывает и капель тех… Страсть как много! Тут хоть прикрывайся прежними заслугами дёрна, хоть не прикрывайся… Что они, те заслуги, для молодых, да ранних? Им бы только показать, насколько они крутые, а там…
Хоть трава не расти! Вот она и не растёт. Из-за Тойоты той!
Нет, лично я не понимаю таких женщин. Девушек — тем более! Целоваться сразу с тремя мужчинами на виду у всей привокзальной площади… Тьфу, глаза б мои на это не смотрели!
А мужики, мужики… Дыхание сразу где-то там спёрло, головка закружи-илась… Побежа-а-али… Ну, вот куда побежали? Как будто им плохо у меня под боком было! И что они в ней нашли? Да она ж… По сравнению со мной, — просто старуха на заслуженном отдыхе! 82-го года прошлого… Прошлого века рождения!
«Откуда, откуда»… Оттуда. Когда тут всё мерили, после тех страстных поцелуев, один почти родственничек, в такой же, как у меня зеленой жилетке и с какими-то святящимися полосками на спине проговорился.
Продолжу свой монолог. Кстати, о чём это мы? А-аа… Ну да, люблю я солнышко! А кто его не любит? Если б оно, как в той Калифорнии, если матушке Годеции верить… А верить ей можно. Она — женщина серьёзная, со всех сторон положительная. В бордюрах — очень эффектно смотрится. И цветёт… С июля и до самых, считай, заморозков. Какой резон ей всех нас тут обманывать и с самого начала лета пургу мести?
Если б солнышко у нас, как в той Калифорнии, каждый божий день жарило без какого передыху на завтрак, обед и полдник, так то конечно… Может, я б и устала от такого пристального внимания. Хотя… Нет, вы покажите мне ту женщину, которая от внимания устать может. Покажите, покажите!
Да, если б солнышко, как в той Калифорнии… А когда сегодня оно есть, а завтра — и не дождётис-ся… Отчего бы не погреться про запас? Может, оно, то солнышко, только к концу месяца про славный город Архангельск вспомнит?..
И хорошо, если вспомнит! А если нет? Вот и греюсь про запас. Тем более, ещё месяца два-три… И всё! Разве погреешься? Хоть облежись весь! Оно ведь уже в конце августа только светит. А греть… Увы, и не греет совсем.
Да! Лежу. Греюсь.
Но почему лежебока сразу? Я ведь совсем и не на боку лежу. Бок — вот он. Где бордюрного камня нет. А зелененькая у меня — спинка! Правда, если уж точно, то не совсем и не везде она этого цвета. Там, где Шпорник — голубая и фиолетовая. А где госпожа Годеция зацветёт, там буду тёмно-красной и розовой. Но зелёного всё-таки больше! Правда, сейчас — не об этом.
На солншке что у меня греется? Спинка. Значит, она — вверху. И лежу я, соответственно, на брюшке, а совсем и не на боку. Какая же я леже-бока?!
«Кто, кто»… Ну, не знаю! Вроде, так, если по уму, получается, что — брюхоногая клумба. Брю-хо-но-гая. Эти же… Ну, как их?! Мол-люски. Вот! Моллюски же бывают брюхоногими? А почему клумба не может? Ну, да… Чего нет, того нет.
Были б ноги, только б меня тут и видели! Шум, грохот постоянный. То заходят на посадку, то взлетают… И обо всём том обязательно на всю Ивановскую… Тьфу! Привокзальную! На всю привокзальную площадь орать надо!
— Граждане пассажиры, гра-аждане пассажи-иры… Рейс такой-то такой-то Сыктывкар-Петрозаводск совершил поса-адку…
Вот военные — другое дело. Надо — взлетели. Надо — сели. И не обязательно о том каждому встречному-поперечному докладывать. Да и летать они нынче поменьше стали. Может, с керосином какие проблемы?.. Но всё равно и от МиГов этих шуму — более чем!
Нет, были б ноги, давно бы перебралась куда на Павлиновку или на Набережную Двины. Тем более, у меня там родственников… Ну, Руслан просто грузовой! Или эта… Мрия. Правда, та, как украинское гражданство получила, так и носа не кажет. Загорди-илася…
Что правда, то — правда… Нету ног.
Да и старшая тех женщин, что по весне мне железными расчёсками спинку в порядок привели, мусор разный сгребли, оплывший бок поправили, да госпожу Годецию неделю тому посадили… Степановна. Да, так её остальные называли. Старшая, старшая! Оно по всему видно. И голос громкий, и слушались её все. И куда какой куст Шпорника подсаживать — она говорила. И как Наперстянку обрезать — тоже.
Так вот. Та Степановна меня назвала… Назвала… Клумбой нерегулярной. Вот!
Только нерегулярной почему? Может, что зелёная я нерегулярно? Только весной и летом… Ну, а осенью — какая зелень, если оно только светит… А зимой, так вообще — и не светит почти!
И ещё… Степановна назвала меня «визитной карточкой». Так и сказала, что я — визитная карточка Архангельска. И что все пассажиры, что в Талаги прилетают, по мне обо всём городе судят. Поэтому надо, чтобы клумба, я то есть, была красивой и нарядной.
А что? Разве я не красивая? Или не нарядная?
Вот, сегодня, тот же рейс сыктывкарский. Мама с малышом вышли из аэровокзала… Нет, не из Сыктывкара они летели. Там, как других пассажиров послушать, тоже уже зелень есть. Значит, ещё севернее откуда-то. Но не из Нарьян-Мара. Оттуда свой рейс есть. И не из Салехарда. Тем, если в Петрозаводск, зачем на Сыктывкар? Они — на Москву сразу. А уж оттуда… Из Воркуты, получается? Наверное, так.
И вот, вышли эти мама с малышом… Года три-четыре ему. Не больше. Не видели? Жаль! Это видеть надо. Как стал малыш… Смотрит на меня не отрываясь, глазёнки широко-широко открыты, как чудо какое увидел. И пальчиком показывает:
— Ма-ама… Тьява… Тьява зейоная… Ма-ама…
Уже посадку объявляют на рейс этот. Дальше, на Петрозаводск лететь надо, а малыша никак от меня не оторвать. Не знаю, что уж там ему мама наобещала, чтоб он в самолёт без слёз пошел…
Нет, даже если б и ноги были… Не ушла бы я. Нет. Нравится мне тут. Да и кто тогда визитной карточкой работать будет?