Подружка увлекалась очень многими вещами: музыкой, живописью, фотографией, поэзией и еще чем-то. Ее увлечения менялись так быстро, что я не успевала следить за этим процессом. Как-то она меня спросила, не хочу ли я сходить в гости к ее знакомой Маше, у которой собираются очень интересные люди: музыканты, литераторы и художники. Ну, как же отказаться от такого предложения! Конечно, я с радостью согласилась.
София объяснила мне, что Маша — школьная учительница, ей уже лет 40−45, живет она одна недалеко от Невского проспекта в коммуналке. Мы тогда все жили в коммуналках, поэтому ничего особенного в этой информации для меня не было.
В какой-то день после лекций мы пешочком отправились от университета через Дворцовый мост на Невский проспект, потом свернули на боковую улочку и дворами вышли к Машиному дому. Двор-колодец, окна смотрят друг на друга, солнце в этот дворик, вероятно, не заглядывает никогда. Вошли в подъезд, крутая узкая лестница, надо чапать на последний шестой этаж, лифта нет. Для нас, молодых девчонок, это было не проблемой. Звоним, дверь открывает Маша, знакомимся, она нас приглашает пройти в ее апартаменты.
Огромная коммуналка с длинным коридором. Почему-то, пока мы шли, мне вспомнились слова из песни В. Высоцкого: «…система коридорная, на 38 комнаток всего одна уборная…» Маша распахнула дверь своей комнаты и пригласила войти. Как оказалась, она жила одна в двух смежных комнатах общей площадью метров 80! Дальняя была ее жилой зоной, а проходную она превратила в некий светский салон. Там стоял старый рояль, какие-то козеточки и диванчики дореволюционного происхождения. На столе, покрытом плюшевой скатертью, стояли старинные канделябры со свечами. В книжных шкафах было много книг, в том числе и старинных с золотыми обрезами. Маша пояснила, что все это старинное великолепие перешло от ее деда к отцу, а потом к ней.
К комнате было человек 8−10 гостей, Маша представила нас всем, потом сказала, кто есть кто. Я не запомнила всех, но сразу обратила внимание на два обстоятельства. Люди в этой компании чувствовали себя легко и свободно, вероятно, они часто проводят время вместе. И еще мое внимание привлек мужчина: светлые волосы спадали тяжелыми прядями на плечи, аккуратная бородка обрамляла лицо, а глаза были ярко-голубого цвета, как наши северные озера в летний день…
Однако вернемся к гостям. Кто-то сел за рояль и стал наигрывать какую-то мелодию, остальные, разделившись на группки по 2−3 человека, живо что-то обсуждали… Мы с Софией тихонько сидели на диванчике, наблюдали за гостями и слушали музыку. Подошла Маша и сказала, что хочет познакомить нас с интересным художником, коим оказался тот симпатичный мужчина. Звали его Юрий, родом он был из Прибалтики. Я спросила, какие сюжеты картин ему ближе всего. Он ответил, что он маринист. Его привлекает море в любое время года и суток, он может бесконечно любоваться игрой света в воде, изменчивостью волн во время шторма… Он говорил долго и красиво, а я смотрела в его бездонные голубые глаза и вдруг почувствовала, что я уже в них утонула…
Юрий, видя нашу заинтересованность его творчеством, пригласил нас втроем посетить его мастерскую, он извинился, что не может пригласить всю компанию, поскольку мастерская очень маленькая. Пара часов пробежала незаметно, пора было покидать гостеприимный дом. Мы договорились, что Юрий сообщит Маше, когда нам лучше прийти.
Недели через две София сообщила мне, что завтра мы идем к Юре в мастерскую на презентацию его картин. Маша уже бывала в его мастерской. Мастерская находилась на чердаке старого дома, где Юрий соорудил себе из подручных материалов нечто напоминающее замкнутое пространство. Из благ цивилизации там была запыленная электрическая лампочка, свисающая откуда то из-под крыши. Юрий расставил свои картины везде, где только можно, и начал рассказывать, где и когда он их нарисовал.
Было очень интересно видеть, как изменчиво наше Балтийское море на разных полотнах Юрия. В конце нашего визита я получила бесценный подарок от художника: небольшую акварельку Финского залива, когда последние солнечные лучи покидают землю до следующего дня. На горизонте виднелась рыбачья лодка… куда-то она держит свой путь?
По дороге домой Маша рассказала, что Юрий живет в одной комнате с больной матерью, за которой он ухаживает. Искусство художника не может прокормить семью, поэтому ночами он работает в кочегарке… Короче, жизнь художника с озерными глазами оказалась не сахаром…
А подаренная акварелька до сих пор висит на стене моей питерской квартиры, пробуждая воспоминания о той далекой встрече с интересным художником, которому пришлось бороться за право заниматься любимым делом… Богемные люди, работавшие кочегарами и дворниками, были в ту пору не редкостью в нашей стране…