Чарльз Бучинский (Бронсоном он стал намного позже) в школьные годы не посещал драмкружок, не водил дружбы с представителями творческой богемы, да и вообще не задумывался о карьере актера. В начале сороковых он, как и многие, добровольно вступил в ряды армии и несколько лет отслужил в авиации. А когда война закончилась, Чарльз оказался не у дел, с пустыми карманами и полной свободой действий. Разменяв с десяток рабочих профессий, он вдруг понял, что актерское ремесло — довольно неплохой заработок. И стал постепенно протискиваться в Голливуд, начав, как говорится, с низов.
Когда в Штатах началась печально знаменитая антиэмиграционная волна, Бучинский, по совету своего агента, сменил фамилию и продолжил осваивать большой экран под благозвучным псевдонимом Бронсон. Поначалу актеру доставались лишь «шаги за сценой», пока в конце пятидесятых его не пригласили присоединиться к кастингу «Великолепной семерки». Знаменитым Бронсон стал в одночасье, но тщеславным не был никогда. Даже пребывая в статусе звезды национального масштаба, актер редко посещал тематические тусовки, предпочитая отдыхать в семейном кругу. Отчего несправедливо прослыл скучным человеком.
Поначалу карьера Бронсона уверенно ползла вверх. В шестидесятых он неизменно фигурировал в титрах всех серьезных военных боевиков, начиная от «Большого побега» (1963) и заканчивая «Грязной дюжиной» (1969). Именно ему, а не Иствуду, доверил легендарный Серджио Леоне главную партию в своей ленте «Однажды на Диком Западе», а Рене Клеман пригласил в триллер «Пассажир дождя». Но в какой-то момент Бронсон стал заложником им же созданного образа брутального мачо, немногословного мужика со стальными кулаками и цепким взглядом. Этот имидж, достигший апогея в жестокой криминальной драме «Жажда смерти», актер был вынужден эксплуатировать всю оставшуюся жизнь. И боевик «Кинджайт: Запретные темы» (1988) — тому ярчайший и, увы, печальный пример.
…Детектив полиции нравов, лейтенант Кроу, давно, но без видимого успеха преследует на улицах Лос-Анджелеса сутенера по кличке Герцог. Последний не просто поставляет девочек богатым извращенцам, но специализируется на малолетках, подсаживая своих жертв на мнимую свободу выбора и героин. Скользкий Герцог умудряется избегать проблем с законом, но Кроу, чей взрывной характер хорошо известен сослуживцам и домочадцам, все же находит способы (зачастую не самые гуманные) прижучить мерзавца.
Тем временем в «Город ангелов» приезжает типичное японское семейство: отец-трудоголик, затюканная бытовухой жена и две дочки. Глава семьи Хироши давно охладел к супруге, предпочитая проводить время за чтением скабрезных комиксов и в компании продажных девиц на всяких корпоративных вечеринках и встречах «без галстуков». Но то, что в Японии считается нормой, в Америке — запретная тема. И в наказание распутному японцу его невинная девочка попалась в цепкие лапы сутенеров, как мушка в липкую паутину.
Кроу, чью дочь недавно облапал в автобусе какой-то пьяный азиат (по воле рока то был именно Хироши, возвращавшийся с очередной «деловой встречи»), совсем не рад новому заданию. Однако, увидев, как страдают японцы, и в особенности отец девочки, берется за дело с удвоенной энергией. Тем более что есть все основания полагать, что юная Фумико стала заложницей ненавистного Герцога…
Если вы видели «Жажду смерти» (1974) — в своем роде эталонный полицейский боевик с участием Бронсона, — то, считай, вы отсмотрели всю последующую фильмографию актера на двадцать пять лет вперед. За период с 1974 по 1999 годы (за четыре года до кончины Бронсон оставил кинематограф) он снялся в тридцати полнометражных лентах в кино и на телевидении, добрую часть которых составляют аналогичные криминальные флики, включая четыре сиквела «Жажды смерти». Все эти годы Бронсон занимался тем, чем и планировал с самого начала своей карьеры — отрабатывал гонорары. В его активе нет ни одной престижной награды, премии или номинации, однако имя его знают многие поклонники голливудской продукции: весьма показательный пример перехода количества в качество.
Впрочем, как раз качество этих опусов страдало в первую очередь. Вот на и съемках «Кинджайт: Запретные темы» встретились два «подбитых летчика» — исполнитель главной роли и режиссер Дж. Ли Томпсон. Последний прежде был по-настоящему знаменитым постановщиком, автором таких известных лент, как «Пушки острова Наварон» (1961), «Мыс страха» (1962) (ремейк этого триллера оформил в девяностых сам Мартин Скорсезе) и «Золото Маккены» (1969). Однако уже в восьмидесятых Томпсон познакомился с Бронсоном и постепенно скатился до уровня коммерческого штамповщика. Кое-кто склонен считать, что виной всему была неразборчивость Бронсона, который не стремился к драматизации своего имиджа, а готов был сниматься в любой шняге, лишь бы платили.
Как это ни печально, но «Кинджайт: Запретные темы» — скучный и предсказуемый фильм с плоскими, порой бессвязными диалогами и редкими всплесками экшна. Бронсон не просто постарел, он обрюзг, поправился и уже не тянет на киногероя, каким он был в 60−70-х. Играет актер небрежно, лениво бросая реплики и отвешивая тумаки своим партнерам по кадру. Драки смахивают на вырезку из Болливуда, тем более что в большинстве сцен Бронсона заменял дублер, ибо в 67 лет боевики даются уже нелегко.
Сценарий принадлежит перу немца Харольда Небензала, чьи «записки на салфетках» экранизировались за 35 лет трижды. Другими словами, автор текста — полный ноль, помноженный на известный продюсерский тандем Глобус-Голан, который за свою карьеру выпустил немало дешевых боевичков категории «Б». Единственным светлым пятном можно считать актерскую игру Хуана Фернандеса, одного из самых колоритных кинозлодеев Голливуда 80-х («Крокодил Данди 2»). Этот исполнитель до сих пор продолжает сниматься в исключительно негативных образах: из последнего вспоминается культовый ужастик «Коллекционер».
По сюжету детектив Кроу борется с латиноамериканским сутенером, помогая найти дочку японских эмигрантов. Азиатская тематика в ту пору была весьма популярной, но авторы фильма приплели ее для красного словца, не желая копать вглубь социальных проблем. Японцы представлены крайне однобоко: отец семейства — сексуально озабоченный извращенец, лапающий девочек-подростков в общественном транспорте, его жена — затюканная домохозяйка, терпеливо прислуживающая мужу, а старшая дочь — типичная жертва глупости и инфантильности, севшая к незнакомым дяденькам в лимузин, чтобы показать дорогу до школы.
На фоне недоразвитости вспомогательных персонажей герой Бронсона мог бы казаться воплощением справедливости, если б не был расистом с садистскими наклонностями. По мнению авторов, именно так должен выглядеть детектив полиции нравов. И демонстрируемый в кадре плакат с лозунгом «Служить и защищать» — это не символ правосудия, а издевательство. Впрочем, какая полиция, такие и нравы.