— Костян, ты чего?! С дуба рухнул, что ли? Все реальные пацаны в Горный ломанули. А ты? Вот какого?
На что я им неизменно отвечал:
— Узко мыслите, товарищи. Нет у вас той широты и размаха, которые должны быть присущи каждому молодому строителю коммунизма. Вот выучусь, вернусь в родные пенаты и буду сажать под Хановеем пальмы и баобабы. Сами же читали, что классики писали, ещё не зная, что наши немцам Донбасс отдадут и страна в срочном порядке будет в Большеземельской тундре открывать Заполярную кочегарку: «Я знаю, город будет (как в воду глядели), Я верю — лесу цвесть, Когда в стране Советской Такие люди (как Костя Кучер) есть!»
Ну, и все вопросы по поводу моего поступления — сами собой.
Вот только, если кто подумает, что я по молодости был неисправимым поклонником товарищей Гегеля и Канта в таких, до невозможности розовых, очечках, с не обсохшими романтическими слюнями на губах… Очень сильно он ошибется, если вот так подумает. Пацан я и тогда был реальный и шансы свои трезво оценивал.
Что у меня за плечами к тому времени было? Самая обычная школа самого обычного провинциального городишки, которых на необъятных просторах моей замечательной Родины… Миллион просто. Вагон и большая тележка с горкой.
А желающих стать дипломированными специалистами с высшим образованием… В т. ч. и из вот таких, как мой, маленьких провинциальных городишек… Не один вагон! И даже не два. Составы! Эшелоны просто. По тридцать вагонов в каждом. И их пассажиры, не на общих местах, как я едут, а в плацкарте. А многие и в купе. Они, в отличие от меня, алгебру и химию учили, а не дурака на уроках валяли. «
Но они-то все дипломированными хотят стать, чтобы потом в городе остаться. И желательно таком, крупненьком. Типа областного центра. Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты. И возвращаться в родные пенаты… Мало кто из них. А уж ехать после института в самые дебри Вологодских, Кировских или Хабаровских лесов… «Дурних нэма», — как у меня бабуля говорила. А потому в лесотехнические ВУЗы и конкурса особого быть не должно.
Это я так тогда думал. И собирался, вообще-то, между нами, мальчиками, в Воронежский лестех. Город хоть и большой, но попроще, чем Москва или Питер. Соответственно, самые крутые перцы и перцовки со своими золотыми и серебряными медалями сюда уж точно не поедут. Поэтому и конкурс в Воронеже должен быть не такой уж неподъемный. Да и бабуля, можно сказать, рядом: три часа на автобусе до Старого, а там рабочим дизелем — всего ничего. Хоть на каждые выходные езди.
Так нет, батяня уперся. В Ленинград, мол, и точка. Это же город трех революций! Эрмитаж там, Русский музей. Музей Арктики и Антарктики, опять же. Старейший лесной ВУЗ Союза! А название-то как звучит? Академия! Вот закончишь и будешь не просто там, а академиком. Ну, а уж если не поступишь… Кати тогда на все четыре стороны в свой Воронеж. Но смотри у меня. Не поступишь, я, как тот Тарас Бульба… Помнишь, что он своим сыновьям говорил?! Вот и ты помни. Так что даже не вздумай мне не поступить!
В общем, выслушал я родителев наказ и поехал в Питер документы подавать. Нашел, где там приемная комиссия, вручил им свои паперы, а они мне и говорят:
— У нас тут курсы, между прочим, подготовительные. Месячные. Пять рублей всего. Но все поступившие говорят, что очень даже помогают. Не хотите?
— Ну, если поступившие… И помогают. Давайте.
Забили мне голову этими курсами. Поэтому я за конкурс, сколько там человек на место, посмотрел, когда мне уже главный абитуриентский документ вручили: бумажку, на которой мои имя и фамилия с отчеством, факультет, на который я, и в столбик, друг за дружкой, все экзамены, что мне сдать надо. А справа от них место для оценки и подписи оставлено. А внизу подпись уже председателя приемной комиссии, её секретаря и круглая синяя печать.
Вот как этот документ я получил, так и посмотрел: а сколько там человек на одно-то место? А как посмотрел… И настроение у меня напрочь испортилось. Почти девять (!) человек. Вот тебе и нет желающих в дебри. Да откуда столько придурков-то, таких, как и я, набежало?!
А что делать? Отступать уже некуда. Позади месячные подготовительные курсы, а впереди… Полная неизвестность. Как потом выяснилось, чтобы поступить на наш фак, можно было получить две четверки или одну тройку. А я даже план перевыполнил. Только по русскому четверку получил.
Но у нас, как оказалось, ещё терпимо было. Золотые медалисты и выпускники отраслевых техникумов с красными дипломами, если первый экзамен сдавали на пять баллов, от остальных трех освобождались. Ну, а если на четыре или три — сдавай, дорогой товарищ, вступительные дальше. Шансы у тебя ещё есть.
Самая же крутая специальность в нашей лесопилке, при поступлении того года, была «Озеленение и парковое хозяйство». Там даже золотые медалисты должны были сдавать все (!) экзамены. И если хоть по одному из них человек получал четверку… Все, дальше можно было не сдавать. Все равно по конкурсу не пройдешь.
Но были и такие факи, на которые можно было поступить, даже завалив один из экзаменов. Был у меня знакомый. Ещё на месячных подготовительных курсах мы с ним познакомились. И как-то вступительные у нас ровненько шли. Сдаю математику, смотрю, у соседней аудитории — рожа знакомая. Ну, сдал экзамен, вышел из аудитории, подождал:
— Ну, как? Сдал? Я тоже. Что получил?
И на химии с физикой точно такая же история. А после сочинения стою у доски объявлений, просматриваю вывешенные списки — не красным ли моя фамилия выделена? Фу-уу… Обычная, синяя паста. И что мне там поставили?
Посмотрел, отошел, вижу, приятель мой стоит. Грустный-прегрустный… И без вопросов понятно — завалил. Обидно-то как! Последний экзамен. Столько времени потрачено и… Впустую!
— Ну, что делать думаешь?!
— А что тут думать? В октябре уже повестку вручат. Так что и на работу устраиваться — смысла никакого. Оторвусь от души, погуляю до призыва, чтобы по девчонкам не так два года скучать.
На том и расстались.
А уже после колхоза смотрю — стоит в столовой, человек на двадцать впереди меня… Тот самый, что русский на двойку сдал. Я и подвалил:
— Серега… Ты хоть не забыл народ предупредить, что не один стоишь? Ну, как обычно. Парни, я с ним. Ну, забыл человек. Задумался о великом. Ну, вот такой он кадр… Звыняйте.
И после того, как шум за спиной чуть утих, уже на два тона ниже:
— А ты… Каким ветром? Русский ведь… Сам видел.
Он и поведал. Как и обещал при расставании: вернулся домой (а был он откуда-то из Ленинградской области) да и пустился во все тяжкое до предполагаемого призыва. И вот как-то… Приходит домой, уже под утро, а там… Матушка. Не спит. И только он через порог, она его — кочергой по спине:
— Ты что же это, козел обосранный, брешешь мне, что не поступил?! А это — что?!
И письмо за подписью декана ему под нос.
А там, в письме этом, мелкими буковками, но понятно достаточно. Что так, мол, и так, имярек такой-то. Вот уже неделю не видим вас в колхозе, где вы, вообще-то, должны были появиться сразу после 01.09, как вас в студенты посвятили и священной водой на общей линейке перед вторым учебным корпусом окропили.
В общем так, имярек такой-то. Последнее китайское предупреждение вам. Если до 30.09 вы в колхозе носа своего не покажете, так отчислим вас нафигсон, безо всякого выходного пособия. И в другие лесные ВУЗы Союза напишем, чтобы не брали вас ни под каким предлогом. Даже если вы русский подтянете и на тройку его напишете!
Ну, народ походный вещмешок с крючка у входа быстренько сорвал, чуть вешалку не повалив, побросал туда дежурный колхозный набор — кружку, ложку, мыло, зубную пасту, бутылку водки и буханку черняшки кирпичиком, и — в колхоз!
Ну, а после колхоза — на занятия. А потом уже… Воинские сборы пехтурой оттопали, обходной подписали и получили диплом со значком. Как и все его товарищи, что пять лет тому сочинение на трояк накатали.
Да и правда: кто там в лесу от молодого спеца сочинения требовать будет?! Ему бы ту бригаду зека, что в подчинение дадут, в этом самом подчинении удержать. Вот за это его спросят. А если какая объяснительная от него когда потребуется… Так уж разберут её те, кто читать будет. А не разберут, ещё и за это, дополнительно, вломят. По самые гланды.
Если кто, прочитав историю с двойкой по русскому на вступительных, вдруг решил, что это чудеса расчудесные и практиковалось такое только в питерской лесопилке, так вот: поступление в советский ВУЗ с двойками — не чудеса. И не только у нас такое случалось.
Был у меня хороший приятель (ныне покойный, так что, думаю, можно). Я с ним на гражданке познакомился, когда уже юристом работал. А так он заканчивал Ленинградское командное училище железнодорожных войск. Сразу после школы поехал поступать и на физике срезался. Он из сельской школы откуда-то из Белоруссии, и учителя физики у них последние два года не было. На свой страх и риск директор что-то среднее по остальным оценкам аттестата вывела всему выпуску.
Ну, он вернулся домой, засел за учебники. Следующим летом снова в Питер поехал. Первый экзамен, физподготовку, на отлично с плюсом сдал. Все нормативы перевыполнил. И по подтягиванию, и по бегу.
Второй экзамен — физика. И снова — пара! Ну, он, грустный — в казарму, бросает личные вещи из тумбочки в чемоданчик, заворачивает подушку в матрас и идет сдавать постельные принадлежности старшине. А тот его и встречает:
— Кто такой? Фамилия?
— Абитуриент такой-то, такой-то, такая-то рота.
— А по тебе никаких распоряжений не было. Дуй обратно, в казарму. Какой экзамен у тебя следующий? Математика письменно? Вот и готовься!
Витя и побежал вприпрыжку, весь такой радостный, обратно, со своими матрацем и подушкой. И математику (и письменно, и устно) — сдал. Причем прилично так. Письменный — на четыре, устный — на пять.
А как сдал, его — к зам. начальнику училища по кадрам. Тот ему и говорит, что так, мол, и так, учись, боец, а там посмотрим: как уже в училище экзамены сдавать будешь. Командование, принимая такое решение, учло, что ты уже на второй круг идешь. И снова — к нам. Значит, не просто так, наобум Лазаря, а целенаправленно выбрал будущую воинскую специальность.
Ну, а второе, между нами, девочками, для офицера — очень важно иметь хорошую физподготовку. А то что это за офицер, который личным примером должен, а он — на турнике, как сосиска, висит?! Даже если он за Гей-Люссака, Бойля-Мариотта или ещё кого все досконально знает, не офицер он, т. к. никакого авторитета у личного состава у него никогда не будет. В общем, учись, боец. Дурака валять не будешь, втянешься в учебу, подтянешь свою физику.
С тем и отправил его. Тоже — реальная история. И тоже — до выпуска человек дошел. Не только диплом в зубы, о том, что он мосты и туннели может, но и две свои первые маленькие звездочки на погоны получил.
Ну, а если кого и эта история не убедила, что можно было в ВУЗы Союза поступить, завалив один из экзаменов, так у меня ещё есть. Об абитуриентах, которые в 1956-м поступали в Ульяновское военное училище связи, на факультет СПЕЦНАЗ. Так вот там… Не одного-двух. Всех! Всех, кто последний экзамен завалил, зачислили.
Так что, если вдруг, я об этом и более подробно могу. Информация — из проверенного, надежного источника.