Обычно даже после сноса таких мистических сооружений, вроде зловещей Сухаревой башни, рассказы очередных «очевидцев» вспыхивали с новой силой, множась и обрастая с их слов всё новыми подробностями.
Людская молва и интерес к мистике подогревались иной раз не только досужими обывателями, но и просвещёнными по тем временам людьми, как, например, известным писателем и журналистом Владимиром Алексеевичем Гиляровским.
«Дядя Гиляй» отправлялся в отчаянные по своей смелости вечерние и ночные путешествия по подвалам, подземным ходам и заброшенным коммуникациям тогдашней Москвы, публикуя по возвращению леденящие душу истории о якобы реальных встречах с привидениями и неведомыми существами, избегающими солнечного света и живущими в кромешной темноте.
Интерес к этим журнальным и газетным публикациям был огромен. Правда, редакторы газет публиковали материал исключительно в специальной рубрике «Хотите — верьте».
Увлечение Гиляровского мистикой было вполне искренним. Он даже составил план-карту многих необычных мест Москвы, где чаще всего можно столкнуться с неопознанным, вроде встречи с привидениями.
Хотя не был бы дядя Гиляй самим собой, если бы не саморазоблачил себя однажды в рассказе «Тайна одного привидения», поведав, как сам организовал розыгрыш Фёдора Ивановича Шаляпина и окружающих его мистиков-спиритов. Главное, ведь все поверили в устроенную им костюмированную ночную комедию с появлением фигуры привидения в мертвенном мерцании свечей.
Понятно же, что в наше время мы с моим старинным институтским другом, Володей Конышкиным, работая инженерами-наладчиками объединения «Мосинжремонт», в реальность существования привидений абсолютно не верили. На дворе был 1983 год, а авторитетный и уважаемый нами
И эту комедию мы повторили два раза. Спирит уехал в полной уверенности совершившегося факта и разнёс это по спиритическим кружкам Москвы. Его подхватили некоторые бульварные газеты. Уверовали многие любители чудесного и таинственного. Простите, гг. спириты, что я разрушил ваши надежды. Времена чудес давно прошли. Привидения упразднены.
Реклама
В сферу нашей деятельности входило проведение различных работ на оборудовании, установленном в подвалах тогдашнего Фрунзенского района Москвы. А это в основном вся улица Горького, нынешняя Тверская, дальше Ленинградское шоссе с громадным количеством прилегающих улиц и переулков от Манежной площади и далеко-далёко за здание Академии имени Жуковского и стадион «Динамо».
Сейчас уже верится с трудом, но в то время в этой части города, фактически самом сердце столицы, напряжение электрических сетей многих старых домов было 220/127 Вольт. На современное напряжение 380/220 Вольт центр города переводили медленно, участок за участком, что и объясняло жуткое состояние работавшего там «через пень-колоду» древнего оборудования. Никто ведь не станет в здравом уме вкладывать средства в то, что всё равно скоро придётся полностью заменить.
Это всё, что можно сказать о состоянии электродвигателей насосов и прочего оборудования, а вот сами подвалы…
Данте Алигьери при написании своих бессмертных произведений явно пребывал в таких же незабываемых интерьерах. Но это же был четырнадцатый век, а не двадцатый. До сих пор дрожь берёт от того, что открывалось зачастую нашим взорам за каждой железной дверью с ведущим вниз щербатым подобием ступеней.
Грязные, неопределённого цвета сгнившие потолки и стены, ржавчина на том, что когда-то было металлом, непонятные скользкие лужи на полу, жуткий, влажный и спёртый воздух. Повсюду следы даже не тлена и запустения, а какого-то нереального, потустороннего фантастического безвременья.
Самое интересное, что наверху над нашими головами кишела и блестела всеми цветами радуги нормальная, человеческая жизнь. Ведь это был центр столицы! Это была какая-то фантасмагория, когда мы, выныривая, как очумевшие рыбы, из кошмара очередного подземелья, чтобы глотнуть чистого воздуха, встречались с изумленными взглядами людей наверху.
Дело в том, что подвалы были перенаселены безобидными, но назойливыми существами, чаще подвальной молью, чем блохами. Чем они там питались, было непонятно, но нас они не кусали, густо облепляя открытые участки тела и одежду. По всей видимости, они прописались там ещё при проклятом царизме, во времена пребывания в подвалах кошек и фокстерьеров, которых туда сознательно заселили для борьбы с мышами и крысами.
Но грызуны давно повымерли с голодухи, времена-то ведь разные были. Кошки с собаками, лишившись кормовой базы, пристроились «в хорошие руки», а бедные насекомые, ставшие совсем прозрачно-бесцветными, остались одни-одинёшеньки в тишине и полной темноте. Видно, поэтому они так бурно радовались всегда нашему появлению, набрасываясь дружной ватагой. А когда мы выходили из подвала на божий свет, насекомые вмиг разлетались в разные стороны, и мы были как взрывом окутаны каким-то необычным белым облаком.
Особенно интересно было видеть при нашем появлении из подземелий встречные взгляды людей в таких местах, вроде внутреннего двора Елисеевского магазина. Там ведь выше второго этажа тогда были жилые помещения, сплошные коммуналки с их «вороньими слободками», толпой жильцов с бабушками и детьми. Да ещё именно рядом с выходом из подвала, метрах в шести, находились двери в закрытый для большинства граждан «Стол заказов Елисеевского магазина». Очень выразительные и настороженные взгляды встречали нас обычно, даже очень выразительные!
Времена тогда были вполне воинствующего материализма, чуждого всяческой мистики, но некоторые посетители «Стола заказов», причём популярные люди, не буду сейчас называть фамилий, при виде нас незаметно крестились.