— Ну же!
Иван ухватил леску. С утра везло, а тут, как нарочно, третий раз срывается! И что вдвойне обидно, у Германа ни одна поклевка не сорвалась, а ведь шли одна в одну.
Иван раздраженно взглянул на часы, хотя проверял время совсем недавно. Договаривались до девяти, еще полчаса в запасе, авось наладится.
И в самом деле, не прошло десяти минут, как поплавок, едва дрогнув, мгновенно ушел под воду. Удилище изогнулось дугой, Иван еле успел подсечь. Потянул, чувствуя сопротивление пытающейся освободиться рыбы, и через секунду сверкающая чешуей добыча весом в полкило билась в ладонях.
Иван высвободил крючок, осторожно запустил рыбину в садок. Украдкой посмотрел направо, где Герман как раз вытаскивал очередную рыбешку.
«Как из пулемета!» — с досадой подумал Иван.
В самом деле, приятель таскал одну за другой — пусть и сплошь мелкоту, но наверняка уже полный садок. Иван выудил из банки червя, поспешно нацепил.
«А вот это зря», — одернул он сам себя. Рыбалка, она размеренности требует, торопливым только блох ловить. Да и то устанешь, а не поймаешь! И уже аккуратно, широким плавным движением забросил, аж сам собой залюбовался.
Еще дважды Иван вытаскивал добычу: один раз небольшого карасика, второй — плотву покрупнее. Не успела плотвичка шлепнуться в садок, как запищал будильник. Все!
Иван обернулся. Герман показал на запястье: время, мол!
Иван кивнул, сложил удочки, вытащил из воды садок — увесистый! — и не спеша зашагал по берегу.
— Ну что, как считать будем? — Герман заглянул в садок приятеля, в свой. — По штукам или на вес?
— На вес, на вес, как договаривались! А то натаскал мелочи, а жрать нечего!
— Можно подумать, ты крупную станешь жрать! — усмехнулся Герман.
— Не важно! Из этой реки и кошку кормить не будешь, а из нормальной жрал бы. Так что давай вешать и в магазин!
— Ну, давай! Деньги-то приготовил?
— Я-то приготовил, только проставляться тебе. Давай взвешивать!
Иван вытащил из кармана безмен, подцепил свой садок, потом садок Германа.
— Ну, что? Кто в магазин идет? — победно поинтересовался Иван.
— Уел, уел! Аж на двести грамм! — Герман широко развел руки и выпучил глаза. — Жди, я быстро!
Иван тем временем открыл садок и, присев, вытряхнул рыбу обратно в реку. Проделав то же самое с уловом Германа, стал подниматься. И тут в глазах потемнело: не как бывает, когда резко поднимешься и стоишь потом, пережидая пару секунд, пока не прояснится. Нет, в этот раз словно свет выключили: Иван успел лишь понять, что, не удержав равновесия, валится навзничь.
* * *
— О! А спорил: «Я лучше, я лучше!» Все, я на двоих обошел! Теперь не догонишь!
Обернувшись, Аэрли грустно окинул взглядом добычу. Да, результат не в его пользу… За спиной Котолу, прямо над белоснежными крыльями, висел столб холодного пламени. Сквозь полупрозрачную завесу четко виднелись восемь человеческих силуэтов. Его же собственный садок, увы, содержал лишь шестерых.
— Ладно, ничего! — Котолу хлопнул приятеля по плечу. — Ты, вообще-то, и правда лучше. Просто сегодня не твой день! Но за амброзией слетаешь!
— О чем разговор-то! — Аэрли повеселел: Котолу, похоже, был совершенно искренен. — Я мигом!
Взмахнув крыльями, он оказался сразу на высоте в два своих роста — вот превзойти Аэрли в мастерстве полета Котолу, и не он один, даже и не мечтал.
— Только сначала выпустим, рано им еще!
Не оборачиваясь, Аэрли хлопнул по садку у себя за спиной. Холодное пламя на миг вспыхнуло, потеряв прозрачность. И тут же вновь вернулось к прежнему состоянию с той разницей, что теперь садок был пуст.
— Жаль, не время им… — пробурчал Котолу, хлопая по своему садку.
* * *
Голова мотнулась еще раз. Не успел Иван открыть глаза, как пара чувствительных хлопков по щекам окончательно привели его в себя.
— Ваня! Ваня!
Глаза он открыл в тот самый момент, когда Герман замахивался для очередной пощечины.
— Ваня! Ну, напугал ты меня! Что ж ты, мать твою, делаешь?
— Да все, все уже! Слезь!
Герман тяжело скатился с него, растянулся рядом на траве.
— Ты мне случайно искусственное дыхание не делал? — поинтересовался Иван, убедившись, что ничего не болит. — Рот в рот или еще какую гадость?
— Нет, что ты! Ты ж дышал, просто сознание потерял, — заверил Герман. — Может, тебе к врачу надо?
— К врачу? Не надо к врачу, просто перегрелся…
Иван осекся на полуслове, уставился вдаль.
— Не надо к врачу, — повторил он внезапно севшим голосом. — Хочешь?..
И протянул приятелю удочки.
— Ты что, Иван? — Герман отстранился. — Зачем…
— Бери, а то выброшу! Все, хватит, отрыбачился…
— Да что с тобой? Ну, перегрелся, бывает… Что теперь, на рыбалку больше не ходить? — Герман усмехнулся. — На зимнюю-то можно!
— Вот, кстати, хорошо, что напомнил. Зайди вечером, зимние причиндалы забери.
И, пресекая возможные возражения, добавил:
— А то гляди, Петровичу отдам.