Завершался курс психиатрии недифференцированным экзаменом. Зачетом, то есть. Без оценки. И принесла нам сорока на хвосте новость, что у предыдущей группы преподаватель…
А надо сказать, что эта история из жизни произошла в начале 90-х, когда с преподавателями в вузах была определенная напряженка. Не буду говорить за другие институты, а на квалифицированных и знающих юристов в те времена был стабильный спрос. Вот и уходили они из преподавателей — или в органы государственной власти и управления, или в коммерческие структуры. И там, и там заработок был не только выше преподавательского оклада, но и выплачивался регулярно, без каких задержек.
А на место ушедших преподавателей приходили практики, которых институт привлекал по договору, на время, когда надо было прочитать тот или иной курс и принять экзамен (зачет) по нему. Вот и судебную психиатрию нам читал главный врач областного психоневрологического интерната, располагавшегося в поселке Молочное, куда из Вологды каждый час ходил самый обычный ПАЗик.
В общем, принесла весть сорока, что в предыдущей группе никто билетов не тянул и не отвечал на них. Препод просто сплошняком заполнил экзаменационную ведомость — «зачет, зачет, зачет» — и расписался в зачетках. Вот наш староста и подхватился. Если у них так, то и у нас должно быть примерно так же. И?! Зачем тогда ждать два-три дня, готовиться к этому зачету?
Он и собрал у всей группы зачетки. Благо городских у нас не было, а приезжие — либо по общагам, либо по гостиницам. И все адреса, явки и пароли ему известны.
Да он сильно и не бегал по Вологде. Народ, как только узнал, что староста зачетки собирает, сам к нему — сломя голову: «Яша, родненький, за нас же не забудь!» Только сам он почему-то в Молочное побоялся. Приволок все мне и благословил:
— Ну, Костян, давай! Не подведи. На тебя весь Северо-Запад страны с надеждой смотрит!
И разве мог я их подвести? Тем более, когда за ними — такая огромная территория… И с надеждой они!
Впрыгнул я со своим бесценным грузом в первый же автобус на Молочное и… Поехал!
Как дойти до интерната, мне на конечной подсказали. А только зашел на его территорию, смотрю: на лавочке сидят три бабули, божьи одуванчики. Фамилию, имя главврача я знал, ну, и спросил у них: где мне его найти. А они не только рассказали, но и провели до самых дверей кабинета. При этом одна из них заглянула к главврачу и оповестила его: «А тут к вам пришли!»
После чего и я зашел к нему в кабинет. Объяснил кратко цель моего визита, положил на стол и ведомость, и зачетки. Он их подвинул к себе, но прежде, чем заполнять, посмотрел на меня и спросил:
— Как вы меня нашли?
— Да очень просто, первых же бабушек, которых встретил на территории, спросил — как, где, куда? Они и помогли. Показали, где административное здание. А потом и до самых дверей довели.
— Вот видите, какой у нас народ хороший. Как они вам? Какие-то признаки сумасшествия, отличия от реакции нормальных здоровых людей вы увидели?
— Да нет. Абсолютно нормальные бабули. Отзывчивые, понимающие суть задаваемых им вопросов, адекватно на них отвечающие, хорошо ориентирующиеся на знакомой для них местности. Ничего ненормального, неадекватного ни в ходе общения с ними, ни в их поведении, пока они сопровождали меня, я не заметил. Нормальные люди.
— Да, совершенно правильный вывод. Они у нас здесь практически все — нормальные, адекватные люди. Просто… Не особо нужные своим родным.
И это не я сказал. Специалист в области психиатрии. Причем не теоретик. Практик!
Поэтому, кто знает, но… Вполне может и такое быть, что люди, стоящие на учете в психоневрологических отделениях, — нормальные, адекватные, только… Воспринимающие окружающий их мир под своим собственным углом зрения. Который несколько отличается от традиционного, принятого в том или ином обществе.
Вполне возможно, по этой причине уже мы, со всеми своими заморочками, кажемся им сумасшедшими, и они, с некоторой толикой жалости, посматривают на нас, убогих…
И кто знает, чей взгляд и в чью сторону ближе к истине.