Сотрудник отдела статистики Ольга Семёновна Караваева шла по дороге, не глядя по сторонам.
«И что этой инспекции ещё надо? — вертелся, крутился, плясал и прыгал в её голове надоедливый вопрос. — Ведь я уже отправила и все отчёты, и данные проверок по проведенным во Дворце Культуры мероприятиям, а им, видите ли, ещё и предварительный план подавай! — с огорчением думала женщина, продолжая шагать, полностью погруженная в свои мысли. — Вообще-то, я не плановик, а статистик. Да и где же я возьму этот самый план, если у меня даже прошлогодних данных не осталось? Всё они забрали!»
«Они» — этим неопределенным словом Ольга Семёновна в мыслях называла трудовую инспекцию из местной администрации.
«Сами не работают, одну только видимость создают! — где-то внутри расстройство периодически менялось местами со злом и ехидством, — а мне эти цифры впору из головы выдумывать».
«А ведь и верно, — внезапно поймала она себя на мысли, которая показалась спасительной, — напишу-ка я цифры, что называется, „от балды“, всё равно их проверять никто не станет. Судьба всех отчётов известна заранее. Сначала их засовывают в какой-нибудь шкаф, где они на протяжении многих лет, а то и десятилетий добросовестно вбирают в себя пыль, пока, наконец, кому-нибудь не придёт в голову избавиться от них ввиду ненадобности».
В этот момент на небе что-то ярко блеснуло, и гром, который, казалось, одновременно ударил в тысячи литавр, заставил Ольгу Семёновну оторваться от мыслей и поднять голову.
«Надо же, как погода испортилась! — огорчённо подумала женщина. — Всё одно к одному. А ведь с утра ничего не предвещало дождя. Да и гидрометцентр ни о чём подобном не предупреждал».
Она ещё раз задержала взгляд на тяжёлых, словно сделанных из серой ваты, тучах и поспешила к остановке.
Подъехавший автобус собрал всех желающих ехать в направлении Северного посёлка и, с шумом захлопнув двери, тронулся с места.
Не успели он проехать и ста метров, как в стёкла забарабанило, дробно застучало, и крупные дождевые капли, не задерживаясь на прозрачной поверхности, стали под собственной тяжестью скатываться вниз. Гром продолжал демонстрировать своё недовольство, рыча и громыхая на все лады, поэтому пассажиры бросились закрывать окна и опускать железные люки на потолке автобуса.
«Ничего, — думала Ольга Семёновна, ободренная собственным изобретением — записать в план те цифры, которые более или менее могли бы казаться правдоподобными, — пока я свои десять остановок еду — дождь, может быть, и кончится. Или хотя бы станет потише».
Однако когда водитель объявил в микрофон: «Улица Трудовая», — дождь не только не прекратился — наоборот, он разошёлся не на шутку.
Ольга Семёновна, крепко прижимая к себе сумочку, стала протискиваться к выходу. Раз — и из тёплого автобуса она шагнула прямо под проливной дождь. Ей ничего не осталось, как, продолжая держать сумку под мышкой, направиться в сторону дома.
Платье у неё моментально вымокло, причём настолько, что прилипло к бедрам и животу, мешая двигаться.
— Что за материя, чёрт бы её побрал! — тихонько выругалась Ольга Семёновна, которой не приходилось ещё оказываться под дождём в этом платье.
От неё не укрылось, что прохожие начали как-то подозрительно смотреть на неё из-под своих зонтиков. Два или три раза она даже заметила улыбки, которые появились на лицах людей, которые проходили мимо.
«Что они пялятся? — думала раздосадованная Ольга Семёновна. — Ну, промокла, ну вид теперь не особенно эстетичный. И что из этого? Можно подумать, они сами не попадали в такие ситуации».
Самым главным было то, что она нашла, как ей казалось, достаточно хороший выход, как подать в плановый отдел требуемый отчёт. Остальное было неприятно, но терпимо. «Ведь не на всю жизнь разверзлись эти небесные хляби, — успокаивала себя Ольга Семёновна. — Ну, подумаешь, ливень… Сейчас приду домой, заварю чаю покрепче, согреюсь, и к вечеру об этом останутся лишь воспоминания».
Через какое-то время дождь и впрямь потихонечку начал сбавлять обороты. Из-за серых, похожих на свинец туч робко выглянуло солнце. Люди продолжали идти по своим делам, держа над головами зонты, и только Ольга Семёновна храбро вышагивала по лужам в своих почти новых босоножках. Прилипшее к телу платье, видимо, «обрисовало» её фигуру с филигранной точностью, потому что женщина то и дело ловила на себе взгляды и улыбки, которыми продолжали одаривать её проходящие мимо люди.
Вот и её дом. Подойдя к двери, Ольга Семёновна, зная, что домочадцы ещё не вернулись с работы, стала искать в сумочке ключ от домофона. Правда, вместо ключа ей попалось зеркальце. «Очень кстати!» — мелькнуло в голове у женщины. Заглянув в него, она обомлела: а это правда её лицо? Тушь с ресниц потекла, и на лице образовались чёрные полосы, на носу повисла капля, а тени переместились с верхних век под нижние. Красиво очерченные губы являли собой какое-то пятно.
«Ужас какой!» — промелькнуло в голове Ольги Семёновны, и она торопливо положила зеркальце обратно в боковой карман сумочки. Её взгляд упал сначала на прилипшую к коленкам фиолетовую ткань с асимметрично нанесёнными на неё мелкими геометрическими фигурками, а потом…
Потом Ольга Семёновна начала безудержно хохотать. Промокшая до нитки, со смазанной косметикой и с волосами, с которых струйками стекала вода, она походила на Бабу Ягу — никак не меньше!
Но это было ещё не всё! Теперь было ясно, почему люди не скрывали своих улыбок, глядя на неё. И дело было не только в прилипшем к ней платье и не в лице, которое дождь, произведя эксперименты с косметикой, разрисовал на свой лад.
Вместе с заветной сумочкой Ольга Семёновна машинально прижимала к себе… складной зонтик, который вытащила, когда выходила на работе из лифта и про который совершенно забыла, погрузившись в размышления по поводу того, откуда ей взять цифры для отчёта, который на следующий день надо было подать в плановый отдел.