— Вы правда-правда теперь на батарейках жить будете?! — периодически интересовался он.
Первое время мы привыкали к этим новшествам. Я определила, что мой прибор по размеру и форме похож на мужские часы, только без ушек для браслета. Прибор работал нормально, и я вскоре о нем почти забыла.
Сестра к своим «новым ушам» привыкала значительно дольше. К тому же ей попались импортные, а потому, наверное, очень капризные «уши». Например, они начинали пронзительно и противно звенеть, когда им не нравилась какая-нибудь шапка, которую пыталась примерить сестра. Наконец после многочисленных примерок очередная шапка была приобретена и можно было в прохладную погоду ее надеть.
Почему «очередная»? Все очень просто: обновка какое-то время нравилась ее слуховым аппаратам, и они молчали, потом шапка им начинала, видимо, надоедать и они начинали попискивать. Когда же шапка им надоедала окончательно, они принимались скандально звенеть. Причем унять этот звон могло или отсутствие головного убора вообще, или приобретение нового.
Поэтому, начиная с 2006 года, главной покупкой моей сестры стали шапки, которые появлялись в нашей квартире с нарастающей периодичностью, а попытка заменить их на платок, шарф или косынку каждый раз терпела фиаско. Какое-то время это противостояние пребывало в «мирном сосуществовании»: после нескольких примерок шапок и шляпок из домашней коллекции ее «новые уши» снисходительно замолкали, и тогда мы с ней быстро уходили из квартиры по каким-то делам.
На улице «уши» вели себя вполне достойно, и только когда мы проходили в каком ни-будь магазине мимо отдела шапок, они писком намекали, что неплохо бы туда заглянуть на предмет очередной новинки.
Мой кардиостимулятор работал почти идеально и не вызывал особых нареканий. Раз в год я должна была ходить на его проверку, где мне меняли или оставляли «навязанную» им частоту сердечных сокращений.
Шло время. Мы как-то привыкли к «нашей технике», а она — к нам. Внук тоже подрос, научился читать и считать и с нетерпением ждал, когда его отведут в школу.
Наконец наступило его «личное» 1 сентября, и мы всей семьей отвели его в первый класс. Помнится, день был дождливый, но это не испортило ни праздник, ни впечатление от экскурсии по лицею, где ему предстояло учиться. После знакомства со школой мы отметили День знаний в кафе, где внук неожиданно удивил нас.
После того как с горящими от восторга глазами он рассказывал нам, в каком замечательном лицее будет учиться, он неожиданно спросил:
— А сколько я буду учиться в этом лицее?
— Одиннадцать лет, — почти хором ответили мы все.
— Да я же состарюсь за это время! — воскликнул внук. — А мне еще в институте надо будет учиться, работать… А когда жить-то я буду?
Мы стали объяснять, какая интересная ему предстоит жизнь, и, как нам показалось, довели свои взрослые мысли до сознания семилетнего человека.
— Да, — сказал он, вздохнув, — при такой жизни я и слуховой аппарат себе поставить не успею — придется жить без батареек.
Оказалось, что это он нас имел в виду.
— Произвела современная медицина
, однако, впечатление на подрастающее поколение, — засмеялся мой муж.— Да уж, глубоко проникла она своими запчастями в организмы человеческие, — перефразировал Менделеева сын.
На следующий день, как и договаривались с родителями внука, мы зашли за ним в лицей. Ждали его в фойе, где, кроме нас, уже были другие бабушки, дедушки и родители, которые весело обсуждали вчерашний праздник первоклассников.
Вскоре прозвенел звонок, а спустя еще несколько минут появилась шумная толпа гудящих первоклассников.
— Бабули! — внук бежал нам навстречу, размахивая ранцем. — Я сегодня почти пятерку получил! Правда-правда! Учительница так и сказала!
— Что она сказала? — поинтересовались мы.
— «Садись, отлично!»
— А за что она тебя так похвалила? — поинтересовалась сестра.
— А я сказал, что уже умею читать! И считать тоже!
По дороге домой внук рассказывал, как хорошо в лицее, как здорово, что у него теперь целый класс друзей.
— Знаете, я даже согласен всю жизнь учиться в этом лицее, — заключил внук.
— Ну, учиться-то ты тут будешь всего одиннадцать лет, — напомнила я ему.
— Смотри, — зажмурился внук, — мне скоро будет уже семь лет. А если к ним прибавить еще одиннадцать, то получается, — он пошевелил губами. — Бабушки! Получается, что школу я закончу совсем взрослым! И даже почти старым! Мне будет целых восемнадцать лет!
— Да ты не расстраивайся, — улыбнулась сестра. — Когда я училась в школе, мне все взрослые казались старыми. А когда я выросла, то поняла, что они не старые, а мудрые. Вот мы разве старые?
— Вы-то нет. Вы же всего десять лет в школе учились, а поэтому и не успели состариться!
За такими разговорами мы незаметно дошли до дома и после обеда сели за первые в его жизни школьные уроки.
Дни летели за учебой быстро. Нам нравилось заходить за ним в школу, да и прогулка домой — а мы старались иногда идти другой дорогой — была интереса всем. Внук рассказывал, как прошли уроки, чему он научился, что нового узнал…
Иногда по секрету (родителям можно не рассказывать — им некогда ерунду слушать) он сообщал, что «сегодня они дрались почти всем классом».
— Да разве лицеисты дерутся? — удивлялись мы.
— Еще как! — и внук принимался рассказывать, как самый длинный и самый сильный второклассник подставил кому-то из его друзей подножку, как тот упал…, как его друзья…, как он… — Хорошо подрались! — заключил внук. — У меня даже два синяка новых появилось!
— Ну, а кто же победил? — поинтересовались мы с сестрой.
— Как кто? И мы победили их, и они победили нас! Поровну победили! Сначала все из нашего класса прибежали, а потом и к нему на помощь друзья пришли. Ну и правильно! А то одному ему бы здорово досталось!
— А что учителя вам сказали? — спросила я.
— Да ничего они не сказали! Когда они вышли в коридор, то мы уже помирились, и теперь мы — друзья!
— Вот и молодцы!
— Конечно, молодцы! Только вы мне брюки зашейте, а то они не хотели драться и зацепились за что-то.
Потом мы иногда зашивали его другие брюки, пиджак, куртку, а у нашего внука, кроме синяков, появлялись друзья в разных классах.
Как-то после новогодних каникул мы в очередной раз зашли за ним в лицей. В фойе, как всегда, было многолюдно. Прозвенел звонок. Спустя несколько минут первоклашки веселой стайкой, надевая на ходу куртки, стали выбегать из распахнутых дверей. Размахивая рюкзачком, появился довольный внук в сопровождении нескольких ребят.
— У меня целых девять красных звездочек! — радостно сообщил он. Эти звездочки приравнивались к пятеркам.
Сопровождавшие его ребята не расходились и с явным любопытством смотрели на нас. Мы не поняли их явной заинтересованности по отношению к нам.
— Вам что-то надо? — спросила сестра.
— Да! — ответили они хором. — А это правда, что вы обе его бабушки?
— Конечно, правда! — мы еще не понимали, в чем дело.
— А правда, что вы обе на батарейках?
— Что-что? — не поняли мы.
— Вот ваш внук сказал, что вы — его бабушки!
— Ну, да! Мы его бабушки, а что?
— А еще он сказал, что вы обе — бабушки на батарейках!
— Что у вас даже сердце на батарейке, а еще и уши!
— Ну, уши — это у меня, — засмеялась сестра, — а у нее, действительно, сердце работает на батарейке.
Ребята удивленно загалдели.
— Я же вам несколько раз говорил, что у меня не просто бабушки, — сквозь шум прорезался голос внука, — а необыкновенные — бабушки на батарейках!