Она довольно быстро научилась бегать на лыжах вокруг школы как с палками, так и без них. Причём это получалось у неё так ловко, что ещё не каждый решался вступить с ней в «лыжные догонялки». Все и так знали, что Машка обязательно всех обгонит!
Родителей купить лыжи Машка просить не стала, почему-то будучи уверенной, что они пропустят её просьбу мимо ушей. А вот с дедом, несмотря на то что он был уже в весьма почтенном возрасте, в начале года завела разговор на эту тему. Но дед погладил Машку по голове и объяснил, что такие лыжи, как ей хочется иметь, должны быть сделаны на заводе. А у него нет ни оборудования, ни инструмента — поэтому дед только развёл руками…
И вот теперь, сидя под ёлкой, продолжая рассматривать знакомые, но, тем не менее, милые сердцу блестящие игрушки, Машка тихонько произнесла вслух, что она хочет заполучить от Дедушки Мороза самые настоящие лыжи с не менее взаправдашними ботинками. Ну, и желательно с палками! Правда, если Дед Мороз не услышит её просьбу насчёт палок, она, Машка, особенно не расстроится. Главное — чтобы лыжи были самыми настоящими, заводскими!
Подумав немного, Машка исправила свою устную просьбу насчёт ботинок, заменив их кожаными креплениями. С креплениями, как ей удалось выяснить, тоже можно было довольно неплохо кататься. Поэтому, повторив несколько раз свою просьбу и смотря широко раскрытыми блестящими глазами на Деда Мороза в ватной шубе, Машка словно воочию увидела, как она, смеясь на морозном ветру, бежит на лыжах. И её длинный красный шарф при этом развевается, а она всё бежит и бежит без остановки, вроде как лыжи несут её сами.
И вдруг Машке показалось, как ватный Дед Мороз улыбнулся и в его глазах загорелся хитрый огонёк. Машка взяла Деда Мороза на руки, и прижав его к груди, ещё раз тихонько повторила: «Ну, дедушка, ну, миленький, ну подари мне лыжи!»
Потом она поставила Деда Мороза на место и ещё какое-то время продолжала смотреть на него, словно надеясь, что он опять незаметно подмигнёт ей. И это будет означать, что он услышал её просьбу.
* * *
— Соколова! — физкультурник нагнал её в самом конце коридора. — Зайди ко мне на минуту.
— Куда зайти? — не поняла Машка, зная, что своего кабинета у Ивана Павловича не было.
— Ну, началось, — всплеснул учитель руками, — куда… зачем… Надо! — промолвил он, загадочно улыбаясь. И цепко схватив упрямую девчонку за локоть, потащил её на первый этаж, где находился спортзал.
Когда Машка зашла в тесную комнатку, где на лавках вперемешку валялись шахматы, боксёрские перчатки и масса другого мелкого спортивного инвентаря, со стула поднялся высоченный парень, лицо которого показалось Машке знакомым.
— Здравствуйте, — протянул он руку, — спортивный корреспондент Шишков. А Вы, стало быть, и есть Соколова Мария?
— Стало быть… — улыбнувшись, сказала Машка. — А я Вас, кажется, где-то видела.
— Где-то, — с нотками иронии повторил корреспондент. — Так три дня назад на соревнованиях по лыжным гонкам и виделись!
— Ой, а ведь верно, — спохватилась Машка.
Когда закончились соревнования и она подошла к Ивану Павловичу, с ним рядом действительно стоял какой-то долговязый парень в красной спортивной шапочке, но она не обратила на него особого внимания, потому что от усталости просто валилась с ног. И в тот момент ей было совсем не до него. Да и мало ли кто мог присутствовать на районных соревнованиях? А вот оказалось, что даже спортивный корреспондент пожаловал!
— Мария, — продолжил, меж тем, новый знакомый, — Вы вообще, где на лыжах кататься учились?
Вопрос был настолько неожиданным, что Машка даже немного растерялась, не зная, что ответить.
— Ну… — протянула она неуверенно, — н-н-нигде не училась.
И потом добавила:
— А кому учить-то было?
— То есть в спортивную секцию Вы не ходили, — продолжал вытягивать информацию корреспондент.
— Нет, — покачала головой Машка. — В театральный кружок полгода ходила, а потом бросила.
— Что ж так? — удивился корреспондент Шишков. — Театр обычно барышням по душе приходится. А Вам, значит, не пришёлся?
— Не пришёлся, — ответила Машка, отрицательно помотав головой. И добавила: — Скучно там. Я думала, что роли сразу играть дадут. А там…
— Что там? — заинтересованно произнёс её собеседник.
— Там движения разные учить сначала надо. И гимнастику дыхательную делать. И слова с разными звуками непонятными произносить. Не-е-е, это не моё.
— А спорт — Ваше? — спросил Шишков и тут же уточнил: — Лыжи, хотелось бы знать, Ваше?
— Лыжи? — переспросила Машка. — Лыжи мне нравятся. Если бы можно было круглый год на них кататься, то я бы точно каталась!
— Понятно… — задумчиво произнёс корреспондент. — А знаете, Мария, я ведь не статью приехал о Вас писать. Газета — это так, больше увлечение моё. Я ведь на самом деле тренер. Тогда, на соревнованиях, когда Вы ещё с одной барышней вперед всех уехали, я всё смотрел на Вас и знаете, к какому выводу пришёл?
— Нет, — честно призналась Машка.
— Хочу пригласить Вас в юношескую сборную. Ведь у Вас очень большой потенциал. Только техника бега начисто отсутствует. Но это дело поправимое. Я же ведь не зря спросил Вас в начале разговора, где Вы бегать на лыжах учились.
— Нигде, — повторила Машка.
— Я уж понял, что нигде, — усмехнулся Шишков. И добавил: — Соглашайтесь. Ведь я из Вас знаменитую лыжницу сделаю. Других, кого я видел, не взял бы, а Вас возьму. Хоть и возраст свой для юношеской сборной Вы уже перешагнули, но всё равно возьму.
— Да придумаю я, — горячо проговорил он, — что здесь сделать можно, потому что вижу: из Вас толк будет! Тренироваться, конечно, придётся много, но это, дорогая моя, спорт, а не театр. В спорте куда тяжелее. Ну, что, будущая олимпийская чемпионка, по рукам?
Машка ошалело протянула ему свою худенькую подростковую руку, и в её голове никак не укладывались слова: «юношеская сборная» и «олимпийская чемпионка».
— А… — словно спохватилась она, — а как же Светка? Что же Вы Светку-то Седокову участвовать в Олимпиаде не приглашаете?
— Это та девочка, которая первой пришла? — последовал вопрос. Машка кивнула.
— Вот здесь ты правильно сказала, — Шишков рассмеялся, перейдя на «ты», — она в большой спорт не тренироваться придёт, а ждать будет, когда её на Олимпиаду пригласят. А мне такие, — он стал серьёзным, — не нужны. А вот такие, как ты — нужны, и даже очень. Целенаправленные и желающие победить.
— Только школу придётся тебе поменять, — добавил молодой человек, — с общеобразовательной на спортивную.
— И лыжи, наверное, — с долей неуверенности сказала Машка.
— Ну, это само собой, — закончил Шишков.
* * *
…На следующее утро, когда Машка проснулась, она первым делом побежала в комнату, где стояла ёлка. Родителей дома не было; видно, они остались ночевать у родственников. Особого расстройства по этому поводу Машка не испытала, потому что где-то в глубине души она ждала от этого утра чего-то другого, особенного, если не сказать волшебного.
И когда её глаза устремились под ёлку, ей показалось, что сердце её остановилось.
Там, рядом с Дедом Морозом, который всё так же продолжал стоять в своей ватно-белой одежде, Машка увидела… самые настоящие лыжи. С креплениями и палками!
Машка схватила их в руки, прижала к себе, потом схватила палки и закружилась с ними по комнате. А потом её взгляд упал на Деда Мороза. И вновь Машке показалось, что ватный чародей смотрит на неё каким-то хитроватым взглядом. И, конечно же, радуется вместе с ней. А это означало только одно: Дед Мороз действительно услышал её просьбу!
Она вновь схватила лыжи и продолжила кружиться с ними по комнате. О, она даже несколько раз прикоснулась к дереву носом. Ах, как здорово они пахли! Каким-то составом, в котором смешался запах леса, шишек, лака и чего-то ещё другого.
Желание на Новый Год сбылось! А остальное… Остальное Машке было уже неважно.