Ну, с гриппом-то мы были знакомы не первый год, а еще со времен знаменитой испанки, которая в 1918 году навела страх на всю Европу, унеся в иной мир более 50 миллионов жизней. Потом оказалось, что новый вирус не зря коронован: он уверенно стал распространяться по миру, как вначале казалось, по принципу «кого хочу, того и заражу». Все принимаемые меры против распространения болезни оказались малоэффективны, и человечество прибегло в очередной раз к наиболее эффективному способу затормозить это шествие, объявив пандемию со всеми вытекающими последствиями.
Россияне, как и другие народы, надев маски и перчатки, периодически побрызгивая на себя дорогостоящим средством от этого коронавируса или же просто водкой, в большинстве своем засели по домам. Кто — с работой на удаленке, кто — зависнув в Интернете, а некоторые, собрав в охапку рассаду, радостно умчались на дачи.
Через какое-то время, придя в себя, некоторая часть, в основном, мужского населения, поняла, что водкой лучше обрабатывать слизистую. И пользоваться ею не методом распрыскивания, а по старинке — стаканами и во внутрь. Так дезинфицируется весь организм сразу. Вирус — это не человек, он такой обработки не выдержит!
В Интернете сразу же стали появляться в большом количестве разные советы и рецепты всевозможных средств от «короны».
Сам же коронавирус то ли был напрочь неграмотен, то ли не понимал нашего человеческого языка, то ли ему комфортно было среди людей, мнением которых он пренебрегал… В общем, развлекался, как говорится, по полной.
Сначала он устраивался в организмах пожилых людей, многие из которых не выдерживали такое соседство и делали прощальный поклон этому миру. У вируса, как у каждого живого существа, была совсем иная задача. Она сводилась к тому, чтобы найти себе благоприятную среду обитания и размножения, а поэтому ему нужен был более крепкий и более выносливый организм, который бы вирус мог арендовать на определенное время.
По этой причине он почти оставил тех, кому 65+, и стал переселяться туда, где можно было бы не только размножаться, но и менять свои свойства, приспосабливая их к миру людей — иначе говоря, мутировать. При этом детский возраст вирус в целом не интересовал: во-первых, у детей, как правило, сильная иммунная система, с которой, как известно, вирусы не любят связываться; во-вторых, дети легче переносят болезни, игнорируя их; а в-третьих, они недостаточно мобильны в широком смысле этого понятия. Ну, и масса маловата.
А вот взрослые… Да просто экологически неверно было бы пройти мимо! У вирусов были попытки использовать, конечно, и другую биомассу для своих целей, но из всей фауны они исторически предпочитали людей. Во-первых, люди более мобильны, чем представители других видов фауны. Во-вторых, они наверняка будут что-то предпринимать для борьбы с вирусами, чем создадут условия для их активной мутации и укрепления их, вирусного, иммунитета.
В случае с людьми решил, вероятно, коллективный вирусный разум, что проблема адаптации и размножения будет решаться проще. И вирусы начали вполне успешно существовать: они были молоды, полны сил и надежд на завоевание всего мира…
Вирусы небольшими колониями десантировались на каком-нибудь наиболее мобильном представителе рода гомо сапиенс. Первое время они, как умные и дальновидные завоеватели, четко знающие свои цели, вели себя вполне лояльно по отношению к захваченной территории, изучая ее иммунные особенности и возможности, набираясь опыта общения.
Если индивидуум по какой-либо причине не подходил им, они, спустя определенное время, покидали его и подыскивали себе новый объект. Найдя подходящий, они оккупировали его и начинали постепенно распространяться по всему организму. Организм, в свою очередь, понимал, что внутри его начинаются какие-то не свойственные ему процессы, и требовал, чтобы мозг дал команду на уничтожение пришельцев.
Но, как это бывает часто и в мире людей, мозгу надо обязательно прояснить ситуацию, взвесить и оценить мнения всех органов по данному предложению, выяснить, как на это могут отреагировать другие организмы, и только после всего этого осторожно, с оглядкой на окружающую среду, дать команду чуть-чуть поднять температуру.
А между тем время неумолимо шло. Вирусы успешно расселялись по всем организмам и начали искать наиболее комфортные места для размножения. Одни из них проникали, по известной для всех вирусов дороге, в бронхи и легкие. Там было тепло, влажно, много кислорода и углекислого газа — идеальная среда для размножения! Другим больше нравились красный костный мозг и селезенка с их активной кроветворной способностью, откуда они могли попасть в кровеносную систему и с комфортом путешествовать по всему организму, выбирая себе места для выполнения поставленной задачи…
Наконец мозг стал понимать, что он тоже может быть оккупирован, и дал команду на максимальный подъем температуры по всему организму. На подъеме температуры вирусы начинали нервничать и спешно размножаться.
Тут на помощь организму стали приходить различные химические вещества. Одни из них вирусы успешно игнорировали сразу. С другими справлялись, подавляя своей агрессивностью и количеством. С третьими было сложнее. Третьи, объединившись с большинством органов, начинали активно менять среду обитания для вирусов, выводя их разными путями в окружающую среду и отчасти подавляя их способность к размножению. В этих случаях колонии вирусов начинали хаотично метаться в воздушном пространстве в поисках нового объекта.
Разбуженный и напуганный вирусным нашествием мозг начал судорожно искать методы защиты для себя и вверенного ему организма. Перебрав все доступные ему на данном этапе развития методы и способы, он пришел к единственно правильному, как ему казалось, решению: запустить в организм небольшой лимит вируса и при помощи мобилизации всех органов подавить всякую активность вирусов, подчинив для начала их иммунной системе.
Однако эта идея в обществе была встречена как-то вяло, а отдельными группами некоторых организмов она даже подвергалась сомнению. Наконец, у гомо сапиенс заработали кое-какие объединения, которые их общими усилиями стали предпринимать меры, направленные на блокирование вирусной активности.
Но тут на помощь вирусу пришла извечная конкуренция со своей вечной целью — убрать конкурентов любой ценой. К этому времени многие из гомо сапиенс стали по подсказке своего внутреннего голоса соблюдать дистанции между собой, что заметно затормозило передвижение колоний вируса, и он взял так называемый тайм-аут. Гомо сапиенс возликовал: полтора метра дистанции, маски и перчатки работают!
Вирус выжидал. И когда гомо сапиенсы, пожарившись в ярких лучах летнего солнца, вдоволь накупавшись в океанах, морях, речках и озерах, посадив рассаду и собрав почти весь урожай, беззаботно расслабились, он напал всей своей мощью, подготовленной за время данной ему передышки.
Однако на этот раз вирус предпринял иную тактику: он рассредотачивал свои колонии, захватывая все большее и большее количество гомо сапиенсов. Он был уверен, что на этот раз легко справится со всей химией, брошенной на подмогу организмам, и был крайне удивлен и растерян, когда оказалось, что гомо сапиенсы стали добровольно предоставлять свои организмы тем частям колоний вирусов, некоторые из которых прожили уже какое-то время в других подобных организмах и ушли оттуда.
И что особенно неприятно поразило COVID-19, так это то, что гомо сапиенсы, глядя на вирус, тоже начали объединяться и мыслить коллективно.