…Игорь Олегович не высыпался третью ночь. Стоило времени приблизиться к полуночи, как за стеной кто-то начинал глухо стучать по трубе. Тук, тук, тук… Едва слышно, монотонно, с равными интервалами, словно автомат. Минут через пятнадцать «стукач» умолкал и Игорь Олегович, нервный и взвинченный от этого надоедливого стука, наконец, получал возможность, начать считать овец и представлять себе приятные картины из своей молодости или последнюю поездку на море, чтобы поскорее уснуть.
Уснуть получалось плохо, обычно не раньше двух, а порой и трех часов ночи. Но и тогда, стоило Игорю Олеговичу заснуть на какой час-полтора, как все та же долбежка будила его снова и китайской пыткой, медленно и размеренно, начинала долбить мозг.
Тук, тук… тук, тук, тук… тук, тук, тук, тук, тук…
Удары всегда начинались в примерно одно и то же время: около полуночи, около четырех часов утра и потом около восьми. С интервалом в четыре часа и длились от десяти до двадцати минут, становясь все глуше и глуше, пока совсем не умирали.
Игорь Олегович пытался спать в коридоре, бросив в сердцах на пол старый матрас, но стук настигал его и там. На кухне, примостившись рядом с мусорным ведром, заткнув уши берушами. Но замечательная звукопроводимость наших панелек немного меньше, но так же радовала его и там едва слышным, проникающим и туда стуком.
Он обошел всех соседей, в надежде найти еще кого-то, кто, как и он, несчастный, слышал этот стук за стеной, но соседи только пожимали плечами и божились, что ничего не слышат. Около полуночи выходил к своим окнам, чтобы понять, кто или что может капать ему на мозги снаружи. Но все тщетно. Причины стука выявлено не было, но сам стук был.
Наконец, обезумев от ночной долбежки, на пятый день, сонный и злой, он поплелся в ЖЭК, где так же сонно и путано он попытался обрисовать картину своих несчастий. Упитанные и местами помятые от злоупотребления некачественного алкоголя лица работников ЖЭКа ничего, кроме вселенской скуки, не выражали, и соболезнований Игорь Олегович так и не дождался. Но ему пообещали «посмотреть, что можно сделать» и попросили пока заявление не писать, пообещав, что «перезвонят».
Прошла еще неделя. Стук не прекратился, из семи ночей поспать как-то удалось всего две. Звонка из ЖЭКа не было. И тогда очередным бессонным утром Игорь Олегович снова наведался в свой ЖЭК, где уже, собравшись с духом, настоял на том, чтобы оставить заявление в письменном виде, под хмурые взгляды
Дальше события развивались стремительно. Стук за стеной обрел четкие и конкретные очертания, стал начинаться точно в одно и то же время и повторялся каждые четыре часа, а иногда и чаще. У Игоря Олеговича стал развиваться невроз. Он теперь вообще перестал засыпать. Даже на пару часов, лежа в ожидания следующего удара в стену, чувствуя, как бьется его сердце, а в голове роятся мысли ненависти и мщения всему миру.
Наконец, день на третий после этого, ему позвонили. Человек представился сантехником Сергеем и гнусаво отрапортовал, что три дня тому он прочистил трубы отопления и стук должен был прекратиться.
— Но оно по-прежнему стучит! — почти закричал Игорь Олегович в трубку.
— Что, не помогло? Ну, тогда я не знаю, — и сантехник Сергей повесил трубку.
Игорь Олегович взвыл, вскочил и на следующее утро снова помчался в ЖЭК. Там на повышенных тонах, почти в припадке бешенства, он перечислил тем же лицам с печатью вселенской скуки тональность стука, амплитуду, размер и воспроизвел все голосом, заявив, что если стук не будет устранен, он обратится «выше».
Куда «выше», он пока не знал, но его яростная решимость пока компенсировала эту нехватку информации и впечатление на работников метлы и вантуза произвела.
Вечером ему снова позвонил сантехник Сергей, недобрым голосом сказав, что он придет к половине двенадцатого, чтобы определить, откуда идет стук. Добавив в конце: «Черт его знает, чего вам не спится».
Игорь Олегович встречал Сергея на пороге, как дорогого гостя, обеспокоившись, что тот опоздает к началу «представления» и стучать перестанет без него. Но Сергей, грузный с типичной внешностью сантехника мужчина с ничего не выражавшим лицом, появился почти вовремя, не разуваясь, как это принято у наших сантехников, прошел в комнату и скучающим взглядом поинтересовался, где ждать стук.
Стучать начало, как по расписанию, лицо Сергея по-прежнему ничего, кроме скуки и безразличия, не выражало. Он выглянул в окно, заглянул в туалет, потом в ванную, потом вернулся и неоригинально почесал затылок всей пятерней, словно говоря «Ну, я не знаю».
— Я знаю! — выкрикнул Игорь Олегович. — У вас ключ от подвала есть? Идем туда, пока не перестало!
И они ринулись в подвал. В подвале было темно, пахло сыростью, в стояке зажурчало, и было слышно, как пролилось и запахло где-то рядом. Перебравшись через пару труб и пару раз стукнувшись головой о другую пару труб, Игорь Олегович приложил палец к губам, приказав замолчать. Рядом отчетливо раздался стук. «Тук, тук, тук», — отчетливо токовало каждые десять секунд где-то совсем рядом.
Выяснилось, что это был не барабашка и не какой сумасшедший стукач, а стук шел от подвальных труб и связан был, скорее всего, с какой-то неисправностью в них.
— Ну вот, видите! — ликовал Игорь Олегович, потирая красные глаза. — Это или насос, или какой обратный клапан глючит! Поставить диагноз — это уже половина лечения! Вот вам ведь! Вот!
— Да уж, — почесал затылок пятерней Сергей. — Ну ладно, на днях посмотрим и вам перезвоним.
В ту ночь на кухне возле мусорного ведра, с берушами в ушах, но счастливому Игорю Олеговичу все же удалось поспать какие 3−4 часа.
Всю следующую неделю он довольный представлял, как кто-то спускается в подвал, находит неисправность и исправляет ее. И он, теперь свободный от этой китайской пытки, теперь может вернуться в свою теплую кровать и проспать в ней не меньше восьми часов, как раньше, не побеспокоенный ничем.
Но прошла неделя, потом еще три дня… Игорю Олеговичу никто не звонил. В подвале стучало, как и прежде, остатки сна пропали, психоз вернулся.
На четвертое утро, когда снова застучало около восьми часов, обезумевший Игорь Олегович включил свой ноутбук, нашел контакты местного УЖРЭПа, горисполкома, облисполкома и накатал всем гневное письмо в яростных подробностях.
Он писал о том, что не спит уже второй месяц, о том, как халатны и равнодушны работники ЖЭКа, которые обещают перезвонить, но так и не звонят, о том, что он уже выявил место, откуда идет стук, и провел свое расследование, собрав информацию о том, что это может быть и по какой причине. Изложил все детали, с точностью до минуты, приложил сделанную запись шума и выслал везде, куда мог.
Вечером, трясясь в ожидании китайской пытки, он, как только застучало, на всякий случай вызвал еще «аварийную». Аварийщики приехали, когда стучать перестало, спустились в подвал, погрешили на трубы отопления и, не услышав больше ничего, убрались откуда приехали, пообещав утром рапортовать о причине вызова.
На следующий день ближе к обеду раздался звонок.
— Алё? Игорь Олегович? Это начальник ЖЭКа такого-то. Игорь Олегович вы тут вот петицию накатали (так и сказал «петицию накатали»). И как вам не стыдно?! — говорил гнусавый голос начальника ЖЭКа. — Вы ведь нас подставляете, а мы ведь ради вас стараемся. Вы что, немного потерпеть не можете?
— И это все?! — прервал его Игорь Олегович. — Это все, что вы мне хотите сказать?! А по поводу прекращения этой бля… ской долбежки у себя в подвале вы ничего мне не хотите сказать?! А про то, что я по вашей милости второй месяц не сплю! А про то, что руки у вас из задницы?!
В тот же день Игорь Олегович, наконец, дозвонился до начальника УЖРЭПа и в подробностях обрисовал ему проблему, пообещав написать везде, куда дотянется, пока проблема не будет решена в самом скором времени. Иначе он за себя не ручается!
Начальник УЖРЭПа внимательно его выслушал и дал совет… попробовать по ночам поработать, ну раз спать не получается. И в конце попробовал сострить, предложив смотреть на мир более оптимистично…
Вот так и живем. Наших «слуг», существующих за наш счет и на наши налоги, волнует не то, что вы не спите или что у вас, например, канализацию прорвало, а то, что вы на них «стучите», «петиции пишете» и чай с конфетами им пить мешаете. На ваши обращения они смотрят, как на назойливых мух, да и на вас, похоже, так же.
Сидят они, такие, на готовых окладах и, решат они вашу проблему или не решат, деньги свои они получат. Потому как у них — то средств нет, то ресурсов с инструментом, то некогда им. И расшевелить их, заставить заниматься своими непосредственными обязанностями — вам же дороже станет.