Североамериканские индейцы использовали её корни в лечебных целях задолго до прибытия европейских оккупантов на континент, получивший имя не Колумба, а картографа Америго Веспуччи. По идее, логичнее было бы назвать открытый (для европейцев) материк именно Колумбией. Но по чьей-то прихоти нам приходится удовлетворяться Америкой — за неимением лучшего…
Змеиный корень, «индейская голова», цветок-гребень, «голова негра» — вот лишь малая часть названий, которыми наградили это растение белые пришельцы. Одно из них было позаимствовано у коренных жителей Америки — к примеру, «мика-хи», что означает «гребень из растения».
Вообще, индейские названия как бы более практичны — они указывают на разнообразные способы применения растений в быту, в отличие от более кровожадных европейских «имён». Одна «голова негра» чего стоит!
Индейцы из племён Омаха и Понка использовали выпуклую сердцевинку соцветия для расчёсывания волос.
Индейцы Пауни знали это растение под названием «ксапитахако», что переводится сочетанием слов «рука» и «вихрь» — детишки, играя сорванными стеблями цветущей эхинацеи (всем детям нравится рвать цветы — только одни плетут веночки из одуванчиков, а другие срывают «букеты» повнушительнее), вовсю крутили ими вокруг себя. Наверное, будь они детьми другой цивилизации или живи в более позднее время, то воображали бы себя маленькими вертолётиками! Но чувствовать себя живым вихрем, торнадо — тоже весьма неплохо!
Пока дети игрались, взрослые лечили.
Корни пурпурной эхинацеи широко использовались в качестве противоядия от укусов гремучих (и других ядовитых) змей почти во всех племенах, населявших бескрайние прерии в верхнем течении великой полноводной Миссури, неспешно влекущей свои мутные воды в океан.
Дакота (другое распространённое название этой группы племён — Сиу) применяли кусочки свежих корней как средство от водобоязни (гидрофобии), змеиных укусов и для лечения ран — особенно в опасных ситуациях, когда рана загнаивалась. Кусочки сочившихся целебным соком корней не только жевали, но и, естественно, прикладывали к ране.
Наружное применение корней эхинацеи знахарями преследовало и другую цель, помимо лечебной: своеобразное ощущение охлаждения в воспалённых участках (мало похожее на действие, скажем,
Другие знахари и врачеватели тоже использовали корни эхинацеи в качестве анестезирующего средства и могли спокойно вытаскивать, скажем, куски мяса из кипящей кастрюли (когда очень хочется кушать и нет сил ждать, пока остынет… наверное, всё же, именно этим занимались уже не индейцы, гордый и бесстрастный образ которых закрепился в массовом сознании) — индейцы, конечно же, не были вегетарианцами, в основном мясом и питались, благо бизонами прерии были богаты столь же, сколь и «цветком прерий» — или ходить по углям костра.
Это увлекательное развлечение, заменявшее компьютерные игры и экстремальные виды спорта, заодно придавало большую убедительность их, как сейчас принято говорить, экстрасенсорным способностям. Европейские экстрасенсы, перенимайте опыт и мужайтесь!..