Мытье посуды.
Как здорово было бы, употребив тарелку дымящегося борща с перчиком, сметаной и сухарями на первое, приговорить на второе сочную свиную котлетку с рассыпчатым рисом, делая небольшие перерывы на терпкое молодое вино, а потом задобрить желудок горячим чаем и блинчиками с шоколадно-джемовым сюрпризом… О чем это я? Да, было бы здорово на окончательный десерт прописать дивану массаж собственной спиной, дабы все съеденное перезнакомилось в спокойной обстановке и сообща пошло на пользу утомившемуся организму.
А тут — грязная кастрюля, жирная сковорода, чашки, тарелки, вилки и прочая кухонная мелочь. Будто полк солдат дружно пообедал, синхронно отложил ложки в сторону, встал из-за стола и стройными рядами ушел нести службу дальше. Золушка, будь любезна привести все в надлежащий вид, не то плакала твоя тыква.
Выход? Отвлекать себя сочинением детективных сюжетов, как это делала Агата Кристи. Или мечтать о посудомоечной машине.
Пони по кругу.
Заманили в бухгалтерию, где потерпевший получил зарплату, не совместимую с жизнью. Трепеща от вожделения, сводил зарплату на рынок и в магазины. И с удивлением обнаружил, что ценники, трудовые сбережения и предпочтения желудка создают неразрешимые противоречия.
В ходе многодневных переговоров и взаимных уступок сбережения меняют хозяина, а в холодильнике и на полках шкафов поселяются новые постояльцы. И нарезано, обжарено, сварено, бульон радует прозрачностью, мясо весело шкворчит напоследок, запах свежего огурца сводит с ума. Все будет съедено и выпито, все этажи слоеного салата и мякоть заморских фруктов — все канет в бездну. И назавтра снова надо будет придумывать ужин, а через три недели опять психика получит травму, и переговоры, и варить, и нарезать, и чистить эти нескончаемые тонны картошки.
Лук.
Коварный товарищ. Из-за него пролито куда больше женских слез, чем из-за мерзавца Сутенейро, что в сериале «Любовь, измена и туфли тридцать седьмого размера» вводит в заблуждение главную героиню, зрительниц и иногда сценариста. Резать лук надо, вот что я скажу. Пусть слезы наворачиваются, — долой жалость. Разве что попробуйте смачивать нож в холодной воде.
А вот когда выпадет доля горькая молоть хрен для острой оборонительной закуски типа «Огонек», луковые слезы вспомнятся с тоскливой полуулыбкой. Попробуйте, конечно, завернуть мясорубку в целлофан, но вернее всего будет поискать среди знакомых костюм химзащиты. «Огонек»… Всегда хотелось узнать, какой весельчак придумал здесь уменьшительный суффикс.
Заговор на кончике ножа.
Что такое — «щепотка соли»? У меня товарищ с такими щепотками, что может вполне заменять экскаватор; хорошо, что он не готовит, верно? А «слабый огонь»? Для газовой конфорки этими заговорщиками определено несколько состояний: сильный огонь, средний, «нормально», слабый, очень слабый, с рассекателем, «проверь, точно выключена?». А у меня конфорка дает такого жару, что на второй минуте сбегаются греться и петь рэп бездомные афрогорожане.
И вот это мне объясните: обязательно пробовать, потому что соль может быть несоленой. Признаться, один раз я купил молотого черного перца, которым пользовался ежедневно неделю или больше. Потом меня посетила мысль, даже не мысль, а легкий намек на какое-то несоответствие. Когда мне случалось обедать в кафе, их перец чувствовался сначала, до конца и даже впоследствии. Движимый любопытством, я попробовал перец домашний. Честно сказать, не знаю, что было в пакетике. Может, уборщица чего намела с пола, может, останки Буратино.
Вкусовые добавки.
Если уж коснулись темы приправ и химии в быту вообще, тут надо еще возмутиться. Параллелепипедные бульонные кубики, ароматизаторы (вкусовые галлюцинации), подсластители — загустители — закрепители — простите, родители. Где чистый продукт? Если раньше колбасу можно было читать (помните, бумага все стерпит?), то сейчас она не то чтобы совсем вегетарианский продукт, но на поиски мяса можно иногда снаряжать экспедицию. М-м-м, вкусно, как «Орбит-колбаса».
Еще генные эксперименты. Глодаешь куриную ножку и думаешь, а вдруг это белорусский Батька назло Бушу модифицировал картофельный клубень и теснит с рынка.
Строго по рецепту.
Или: почистишь триста двадцать грамм картошки, отмеришь двести миллилитров воды, ровно десять минут с секундомером у кастрюли, бац — вкус у борща сегодня совершенно другой. Виноваты соседи, потому что форточку не закрыли.
И названия — что за салаты «Ослиная поляна» или «Козел в огороде»? Больше надо уделять внимания брендам и торговым маркам.
Итого.
Понятно, что кулинария не может быть стеснена строгими рамками и мерками, здесь нужен полет фантазии и частичка души. Нельзя написать безупречное пособие для обучения езде на велосипеде, все равно придется переходить к практике. Надо и навернуться пару раз, чтоб наука впрок пошла.
И здорово, когда можно шутя пожаловаться на жизнь, заработав свои полчаса лежания на диване.